О творчестве

[Cumar]

У любого человека в голове есть какие-то свои… особенные тараканы. Но у творческих людей они особенно крупные и разноцветные. Вот взять к примеру художников. Довелось в детстве попасть на охоту в компании художников. Причем не абы каких, а членов Союза художников СССР и все такое прочее.

Первое потрясение вызвал их внешний вид и особенно носимые с собой вещи. Ведь как я себе представлял художников? Бородатые интеллигентные люди…всенепременно в свитерах крупной вязки (убей не пойму откуда этот образ) с мольбертами…тубусами, красками.. холстами и возвышенными разговорами на предмет Микеланджелло и прочих Пикассо.. А на деле? Ничего общего… к тому же рюкзаки набиты кубинским ромом…и никаких кисточек!

Завалившись в избушку этот ром они достали первым делом! Даже прежде ружей… Выпили за «встречу-приезд-на ход ноги-осечку на нижнем стволе»… и тут я получил первую пробоину в своем мировоззрении… уверенности, что живу в лучшей мире стране…интернационализм дружба народов..победа коммунизма и все такое прочее, что окончательно пошло ко дну после службы в СА.

Так вот… откуда взялся ром. Двое из этой кампании получили очень выгодную… да что там! – вкусную шабашку. Нарисовать огроменный плакат с тремя источниками… тремя составными частями – Энгельсом Марксом Лениным к празднику Великой! (пьют стоя) Октябрьской! (еще рюмка) Социалистической! (еще одна..) Революции! (неустойчивые морально личности сползают на скамейки). А вот Витьку не взяли… потому он, как черный скорпион затаил на них глумливую злобу.

Как будто невзначай притащился на финальные аккорды спешной шабашки…все честь по чести… со своим портвейном. И даже приложил руку к валику смачно прорисовав часть бороды Маркса. Что было потом - никто внятно сказать не может, но утром на всех трех удивленных классиках марксизма-ленинизма красовались головные уборы – кепка, папаха и тюбетейка… Чтобы предотвратить идеологический прорыв, потрясенные таким коварством художники пригласили все имеющиеся в наличие художественные силы на закрашивание головных уборов. Валютой и послужил вышеозначенный ром.

Охота складывалась удачно – внезапно грянувший мороз сковал гладь озера, какие тут утки? Потому основной целью стал ром. Но вот отец мой не привык сдаваться без боя… и предпочел рому все же попытки что-то добыть. И вместе с ним мы пошли шугать по замерзшим камышам «оголтелых куянов» (это видимо какая то сугубо местная порода зайцев). И тут… невесть откуда взявшийся табун гоголей с ходу зашел на черный гладкий лед, видимо приняв его за чистую воду.

Ага! – сказал повеселевший батя, - вот и дичь!

Несколько удачных наших дуплетов и… встал другой вопрос… а как достать? Лед то тонкий! Человека не держит… И в коллективном мозгу вызрело решение – я, как самый легкий, топал по льду толкая рядом с собой легкую плоскодонку, складывал в нее гоголей, а если потрескивало, то ложился на сидение и веслами отталкивался.

Похмельные художники силами своих тараканов дали дальнейшее развитие этому прикладному искусству превратив его в спорт. Причем по традиции древнейших олимпиоников не утруждая себя одеждой. Заезды на лодке выиграл все тот же Витька. После того, как лед все же был проломлен и превращен ледяное крошево, победителя короновали наспех сколоченной из обломков коровника короной. Аромат от этой короны… не снился и Людовику IV. Легенды гласят, что фотография этого заезда на лодке в дальнейшем попала на Смехопанораму в раздел «Что бы это значило?»

Под плов из уток охота продолжилась. На крыс, которые каким то образом жили под полом избушки. По ночам таскали еду со стола и шуршали крошками.

Днем дисциплинированно сидели в подполье. Но их видели, это и сподвигло опять же того же Витька на сафари. Что могут возить еще с собой художники? Пастельные мелки, скажете вы – и не угадаете. Другим важным инструментом была гитара и запасные струны к ней. Вот на эту струну и был привязан крючок с наживкой и заброшен в подполье. Достаточно быстро попался здоровенный серый крысюк, который визжал…прыгал и вообще вел себя возмутительно. За что был посажен в бочку. Дальше программа дала сбой… что делать с крысой – никто не знал. Поэтому вначале ему дали корочку хлеба смоченную в роме. Сожрал!

- Вот ведь гад, - сказал Витька. И налил крысюку рому в банку из-под шпрот. Не пьет! Покрошили хлеба – съел… В общем…вскоре серый брат уже лыка не вязал… да и вообще ничего не вязал. Его аккуратно достали и вытащили засевший крючок… чуть пискнул, но не возражал. Больше ему решили не наливать…

Через неделю после той охоты к отцу зашел его старый знакомый Василий Степаныч… стал жаловаться на здоровье – и спина…и ноги крутит, да и с головой что-то.

- Представляешь, Георгиевич, утром в избушке встаю…гляжу – крыса! Здоровенная и цветом как радуга! Лакает воду из ковшика… И вроде не чудится… Брошу пить нафиг…

Тут бы еще голос за кадром: «И только Штирлиц знал, что крысюка раскрасил и отпустил на волю все тот же художник Виктор».