Охотничьи рассказы

[$VK]

Русак

Борис Галочкин.

Мартовское солнце с каждым днем пригревало все сильнее и сильнее. Его лучи глубже проникали в снег, растапливали его верхние слои, уплотняли; а ночные заморозки образовывали на снежной поверхности плотную корочку - наст. Снег оседал, терял свою пышность и легкость, темнел, становился как бы спрессованным. Местами на полевых возвышенностях и лесных открытых бугорках уже появлялись черные проталины. Весна наступала дружная, многоводная, солнечно-радостная,

Старые косачи под теплыми лучами полуденного солнца, сидя на деревьях у опушки леса и чуя приближение весны, начинали пока еще робко и неуверенно бормотать свои первые песни, предвещая скорое наступление тока. На подтаявших дорогах деловито шагали ранние вестники весны - иссиня-черные грачи, а вслед за ними на полевых проталинах появились звонкоголосые жаворонки и суетливо-веселые скворцы, сразу же приступившие к обновлению своих домиков на деревенских улицах.

Последние дни старая зайчиха чувствовала себя плохо. Она сильно отяжелела, потеряла резвость бега и все чаще старалась укрыться в густых зарослях молодого дубняка, избегая открытых мест. Приближалось время, когда она должна была произвести на свет новое поколение ранних зайчат, так называемых настовиков.

В одну из мартовских ночей зайчиха не пошла в поле на жировку, а, найдя в дубняке на дне неглубокого оврага небольшую полянку, стала сооружать несложное гнездо. Она вырыла довольно глубокую ямку, надежно прикрытую росшими на склоне оврага кустами и со всех сторон окруженную молодыми дубками, елками и можжевеловыми кустами. Зайчиха была старой и опытной матерью. Она отлично знала, как много опасностей таится вокруг для ее беспомощных зайчат и как тщательно надо прятать их от зоркого глаза и чуткого носа многочисленных врагов.

Соорудив гнездо, зайчиха села около вырытой ямки и прислушалась к ночной тишине. Ее длинные уши медленно шевелились, улавливая малейшие звуки, возникавшие в перелеске. Серебристо-белая луна ярко освещала небольшую полянку и неподвижно сидевшего чуткого зверя. Широкий русый ремень на спине зайчихи отливал серебром, белые бока казались розоватыми, длинные жесткие усы, окаймлявшие морду, едва заметно двигались в такт с раздувавшимися ноздрями.

Кругом было спокойно. Лишь где-то в снегу едва слышно копошились мыши да сонно попискивали на деревьях крошечные синички. Зайчиха спустилась в вырытую ямку.

Боли в животе все сильнее давали себя чувствовать. Приближалось время появления на свет новых русачков. Зайчиха приняла удобную позу и стала ждать.

Под утро на дне ямки лежали четыре новорожденных, одетых курчавой желтовато-рыжей шерсткой зайчонка. Мать заботливо облизала детенышей, накормила их жирным и питательным молоком и огромным прыжком в сторону покинула гнездо. Петляя и запутывая след, она оставила овраг и пошла на лежку.

Зайчата неподвижно лежали в своей ямке. Их маленькие ушки были плотно прижаты к спине, ни одно движение не выдавало присутствия в овраге прильнувших друг к другу зверенышей. Лишь темные, широко раскрытые глаза-бусинки говорили о затаившихся в гнезде живых существах, только что появившихся на свет.

Прошло полмесяца. Из маленьких, стограммовых комочков зайчата превратились в шустрых, самостоятельных русачков, выросших почти в четыре раза. За это время зайчиха-мать неоднократно посещала гнездо и кормила малышей. Иногда к зайчатам прибегали и другие зайчихи и охотно отдавали им избыток своего густого, жирного молока. Русачки росли как на дрожжах.

К концу второй недели жизни зайчат произошла их первая встреча с врагом. К этому времени зайчата уже начали самостоятельно есть молодую травку, пробивавшуюся на проталинах. Рано утром русачки паслись на полянке и, не чуя беды, беззаботно обгрызали зеленые побеги. Внезапно на полянку опустилось страшное существо с длинным клювом и тонкими кривыми ногами.

Одетая в черные перья с серой жилеткой птица торжествующа каркнула и, размахивая крыльями, косолапо, но быстро поскакала к зайчатам. Невыразимый ужас охватил русачков. Они стремглав бросились в разные стороны, стараясь укрыться в спасительных кустах. Но ворона догнала одного из зайчат и несколькими ударами крепкого клюва по голове прикончила его и унесла с собой.

Долго зайчата не могли прийти в себя я весь день просидели под кустами, под которыми спрятались от вороны. Врожденный страх, присущий зайцам и переданный по наследству от родителей, после встречи с вороной приобрел реальные формы, и зайчата стали осторожнее и пугливее. Они заранее замечали опасность и немедленно опасались бегством, затаиваясь г укромных местах.

В последних числах апреля, когда зайчиха-мать уже перестала посещать свое потомство и подросшие зайчата стали полностью самостоятельными, их постигло новое, еще большее несчастье. В овраг пришла енотовидная собака. Обладая отличным чутьем и большой настойчивостью, енот разыскал и уничтожил двух спрятавшихся зайчат, и только одному из выводка, самому крупному и резвому русачку, удалось спастись. Увидев енота, он не стал прятаться, а во все ноги бросился удирать из оврага. Зайчонок пересек дубняк и поле, пробежал лесом и остановился только на широкой порубке, обильно заросшей высокой и густой травой.

Там он прислушался и, убедившись, что опасность миновала, залег в можжевеловом кусту и не выходил оттуда до ночи. Ночью же он переселился в клеверное поле, надежно скрывавшее его от опасности. Вкусный и сочный клевер давал русачку обильную пищу, и он быстро рос и развивался.

Шли месяцы. Молодой русак хорошо познакомился с районом, окружавшим клеверное поле, и по ночам предпринимал вылазки в богатые кормами места: он знал, где у реки расположен капустный огород, где посеян овес и другие хлебные злаки. Соблюдая осторожность и избегая многочисленных врагов, заяц кормился по ночам, а к рассвету залегал в надежном и укромном месте на дневку, инстинктивно путая следы при подходе к лежке. Где-нибудь в глубокой борозде, под кустом или в бурьяне заяц вырывал неглубокую ямку и, чутко прислушиваясь, дремал до вечера.

Иногда на жировках русак встречался с другими зайцами, но его не тянуло к общению с ними, и с ночной кормежки он возвращался один к облюбованному месту, на дневной отдых. Заяц жил одиноким отшельником.

В конце осени русак впервые столкнулся с самым страшным врагом зайцев - с лисицей и едва не погиб от ее зубов.

3 эту ночь он кормился на подросшем озимом поле, с аппетитом поедая сочные зеленые исходы. Внезапно непонятная тревога овладела зайцем. Кругом было тихо, ничего не предвещала опасности, но русак перестал есть и насторожился. Инстинкт не обманул зверя. Он уловил едва долетевший до него шорох и в то же мгновение метнулся в сторону. И сейчас же из соседней борозды яркой молнией вылетела лиса и кинулась на зайца. Русак вихрем поскакал по полю, лиса за ним. Зайца спасла местность - поле поднималось вверх, на бугор, и длинные задние ноги русака давали ему преимущество перед хищником.

Первые минуты бешеного бега лиса не отставала от зайца, висела у чего на хвосте. Страх придал русаку силы, и он начал отрываться от преследователя. Пробежав еще два километра, лисица убедилась, что добыча ускользнула. Она остановилась, недовольно посмотрела вслед ускакавшему русаку, понюхала его свежий горячий след и свернула в сторону.

Заяц долго не мог успокоиться. Он остановился только через полчаса, прислушался, внимательно осмотрелся кругом и пошел на лежку. Он особенно тщательно запутал свои следы и лег только после третьей скидки. Весь день русак пролежал без сна, чутко прислушиваясь и вздрагивая при малейшем шорохе. Ему все казалось, что коварная лиса вновь подкрадывается к его лежке, и каждую минуту заяц был готов вскочить и мчаться дальше.

...Пришла зима. Заяц сменил летнюю шкурку на теплую и пушистую зимнюю шубу, стал совсем светлым, и только темный ремень на спине да черный верх хвоста и кончики ушей не изменили своей окраски.

По первой пороше русаку пришлось столкнуться еще с одним опасным врагом - с человеком. Как-то утром заяц услышал громкие крики - порсканье охотника и треск ломаемых сучков под ногами идущих в полазе собак. Русак поднял уши и напружинил мускулы, готовый к прыжку. Собаки приближались к лежке. Вот одна из них отдала голос вдобор, и заяц вскочил. И сейчас же смычок русских гончих залился, заварил и устремился за русаком. Заяц на полном скаку пересек поле, перелез через овраг, миновал дубовые поросли, в которых родился, и вышел на широкие просторы большого заснеженного доля.

Он все время слышал за собой заливистые голоса гончих и хотя не видел отставших собак, но хорошо знал, что они идут по его следу, преследуют его. Русак попытался обмануть вязких собак, сдвоил след и скинулся в сторону, прошел по дороге и вновь скинулся в кусты, но собаки не скалывались и продолжали гон.

Тогда русак, сделав огромный круг, повернул к старой лежке. Пересекая поле, он увидел впереди метрах в семидесяти какой-то незнакомый предмет, напоминающий густой куст. Заяц присел и осмотрелся. Предмет чуть заметно шевельнулся и изменил свои очертания. Тогда русак свернул в сторону и поскакал. И сейчас же от неизвестного предмета сверкнула молния, потом другая, два раза грохнуло, и что-то засвистело недалеко от зайца. Одна дробина обожгла ему ухо, другая вскользь поцарапала морду. Русак прибавил ход и направился к оврагу. Последнее, что он уловил краем глаза, - был поднявшийся на нога человек с ружьем, глядевший ему вслед.

Долго продолжался гон. Русак начал выбиваться из сил, но, наконец, в большом болоте ему удалось сбить со следа собак и уйти от погони. Так закончилась его первая встреча с человеком и собаками.

Шли месяцы. Остались позади лютые морозы и снежные вьюги. Вновь пришла весна. Русак вырос и окреп. Он стал совсем взрослым зайцем, очень крупным, но еще недостаточно широким в кости. С наступлением теплых дней непонятное волнение овладело русаком. Его неудержимо тянуло куда-то, и, нарушая установившийся уклад жизни, заяц днем бродил по мелколесью, чего-то ища.

Однажды он наскочил на свежий след двух зайцев, прошедших к оврагу всего несколько минут назад. Русак поскакал по следу, принюхиваясь к нему. Один след сильно волновал зайца и манил его, второй же вызывал незнакомую до сих пор ярость и желание драться.

На небольшой полянке он увидел двух русаков. Молодая самка сидела около пенька, а старый самец, беспокойно прядая ушами, ходил вокруг нее с видом победителя. Заяц устремился к самке. Но старый русак с воинственным видом преградил ему путь. Он был несколько меньше молодого соперника, но плотнее и сильнее его. На его стороне был опыт многократных драк за самку.

Как только молодой русак приблизился к старику, тот яростно набросился на него. Молодой вначале опешил и отступил, но им вдруг овладела та же ярость, и он принял бой. И хотя опытный старик изрядно потрепал его в драке, молодость и ловкость сказались, и победа осталась на стороне молодого русака. Он пробил путь к самке и несколько дней бегал с ней вместе, по временам опасливо поглядывая на побежденного старика, державшегося сзади на почтительном расстоянии.

Наступило лето. Русак окончательно возмужал и превратился в очень крупного и сильного зайца. Однажды утром, возвращаясь с жировки, он услышал сильный свист крыльев, и на него сверху набросился новый враг - ястреб-тетеревятник. Страх придал русаку силы. Он бешено мчался по полю, ловко увертываясь от когтей хищника. Но скорость была на стороне ястреба, и он непрерывно атаковал зайца.

Тогда ужас, охвативший русака, внезапно перерос в слепую ярость, как тогда, на полянке, около зайчихи. Вместо того чтобы отскочить от нападавшего ястреба, русак высоко прыгнул в нему навстречу и всеми четырьмя лапами со страшной силой ударил птицу. Удар был настолько силен, что ястреб, теряя перья, ошеломленный упал на землю. В следующее мгновение страх вновь овладел зайцем, и он пустился наутек к лесу. Но ястреб не помышлял о преследовании. Оглушенный и сильно потрепанный, он с трудом поднялся на крыло и полетел прочь.

Прошло несколько лет. Русак состарился и приобрел богатый жизненный опыт. Много раз подстерегала его смертельная опасность, но счастье, а позднее опыт и смекалка спасали зайца. Познакомился он с куницей, любительницей словить зазевавшегося зайчишку, познал коварные замашки кровожадной рыси, подстерегавшей зайцев на их тропах, ушел он и от преследования волчьего выводка, не раз гоняли русака гончие собаки и стреляли по нему охотники на гону и из засидки в лунные ночи, преследовали лисы, филины и тетеревятники, но все благополучно сходило для зайца.

Местные охотники хорошо знали старого русака. Он выделялся среди сородичей своей величиной и крепким сложением, а его умение сбить с гона вязких собак и уйти без выстрела снискали ему славу и кличку "зайца-профессора".

Немало зайчих повстречал русак на своем пути, и всегда сила и опыт помогали ему одержать победу над противниками. Однажды весной он повстречал зайчиху-беляка и, разогнав соперников, несколько дней оставался с нею. Он не знал, что через пятьдесят дней у зайчихи родились малыши-тумаки: так называется помесь русака с беляком.

На восьмом году жизни старый русак повстречался еще с одним врагом - с борзой собакой и чуть не покончил счеты с жизнью. Дневал он тогда на широком поле, в меже около озимых посевов. Поднятый с лежки, он стал уходить. За ним устремилась невиданная до сих пор длинноногая собака, которая стала спеть к нему и, несмотря на всю резвость русака, быстро догонять его. Несколько раз она почти схватывала зайца, но в последний момент он резко бросался в сторону и собака промахивалась, давая угонку.

Напрягая последние силы, русак устремился к видневшемуся едали лесу. Но он никак не успел бы добежать, если бы не одинокая береза на пути. Собака висела над хвостом, примеряясь схватить зайца. Она видела только его и не заметила быстро приближающейся березы. Русак пронесся мимо дерева, а борзая со страшной силой ударилась о его ствол, перевернулась через голову и осталась неподвижной. Уходивший к лесу заяц не видел, как подскакал к березе охотник, как соскочил он с лошади и долго стоял над трупом разбившейся собаки.

Снова наступила зима с ее жгучими морозами. На небе ярко горели холодные звезды, окруженная венцом луна освещала белое снежное поле. Напряженная тишина не нарушалась никакими звуками. Старый русак покинул свою лежку под поваленным пряслом и отправился на кормежку к капустному огороду, где под снегом торчали промерзшие, но такие вкусные кочерыжки.

Посветлевшая, розоватая шерсть русака блестела от лунного света, подчеркивая широкий темный кушак вдоль спины. Заиндевевшие на морозе жесткие усы делали морду зайца квадратной, похожей на моржовую. Заяц неторопливыми прыжками шел к огороду, а его огромная и бесформенная тень, как прожитая, полная опасностей жизнь, плавно скользила за ним по снежным просторам.

[$VK]

"Неудавшийся" отпуск

Николай Зоценко. Киев.

Театр на гастроли не поехал. Отпуск в августе свалился как снег на голову. Все планы, так детально разработанные в зимние холодные дни, о проведении отпуска полетели вверх тормашками. Ни курортное управление, ни знакомства не помогли моей беде: путевок не было. И на меня тяжелым бременем лег несвоевременный отпуск. Ни концертов, ни шумных авральных дней перед выпуском премьеры, ни трепета перед выходом на сцену... Тихий пьянящий вечер в саду над Днепром. Один, второй, а на третий - уже сам не свой. Ленивые, малахитовые волны моря начинают сниться мне даже днем, когда я, опустив штору на окне, засыпаю на диване.

Шумит вечерами дикий виноград, вьющийся вокруг окон моей комнаты, а мне мерещится, будто это соленая вода стекает из сочинского берега, где сейчас отдыхает моя жена. И так мне становится муторно на душе, что хоть плачь. Ну что это за отпуск без моря?

Сижу вот так возле окна и тоскую. Звонок. Иду открывать. На пороге - старый довоенный товарищ Мурейко. Очень тепло здороваемся, и я рассказываю ему о своем горе. Он смеется:

- Не могу я вас, столичных жителей, понять: чего вас тянет на это море? Тебе что, Днепра не хватает?

- Да что ты понимаешь? Море - это...

- Соленая вода и галька, которая обжигает твои нежные босые ноги и на которой очень неудобно лежать!

- Да ты пойми, какое это наслаждение плыть против громадной, чуть-чуть сердитой волны!.. Одним словом, отпуск мой пропал ни за ломаный грош!

Тем временем Мурейко достал из чемодана бутылку доброго вина, и мы с ним углубились в воспоминания о родных и всегда волнующих сердце местах. Было уже за полночь, когда мы предались сну. Как только голова моего Мурейко коснулась подушки, я услышал ровное, чуть-чуть с присвистом дыхание. Я же долго не мог уснуть.

Проснулся я от легкого толчка в бок.

Надо мной стоял Мурейко, уже побритый и умывшийся.

- Подъем!

Я сердито повернулся на другую сторону.

- Подъем, говорю, уже поздно.

- Это для тебя, сельского учителя, поздно, а для меня, актера, еще первые петухи не пели.

- Ну спи. Проспишь свое счастье. Проспишь отпуск. А я, кажется, кое-что придумал, чтоб спасти тебя от тоски. Я могу тебе...

- Что ты мне можешь? Достать путевку?

С этими словами я сердито посмотрел ему в лицо. Веселая хитринка промелькнула в уголках его глаз, но об этом я вспомнил только потом, а сейчас он повернулся ко мне спиной и, надевая рубаху, сказал:

- Давай деньга и вечером будешь иметь путевку. А чем ты болен?

- Мне к морю…

- На курорте ведь лечатся.

- Угу... Понимаешь, сердце, нервы и, главное, голос...

- Ясно. Давай деньги.

Я не поверил, но он убедил меня в том, что у него здесь есть всесильный знакомый, который все устроит.

Я дал ему денег, и он, напившись чаю, быстро ушел.

Около четырех часов, когда я с книжкой валялся на диване, Мурейко ввалился в комнату с какими-то странными свертками и сверточками. Веселый, усталый, бросил их на диван и сам присел рядом.

- Ну вот и путевку твою принес.

- Где же она?

- Вот, возле тебя.

- Ты что, с ума сошел?

- Наоборот. Я хочу, чтобы ты с ума не сошел.

- Что это ты принес?

- Вот принимай хозяйство: это патроны, сто штук.

- Какие патроны?

- Не перебивай. Сто патронов, сумка, "Диана", "Удавки", сапоги.

- Зачем мне сапоги? К чему мне удавки? Кого ты хочешь, чтоб я задавил? Нашу дружбу?

- Пригодятся. А это самое главное: тулка шестнадцатого калибра...

- Ты это серьезно?

- Вначале не совсем, а когда увидел, что погибает мой друг от ностальгии...

- От чего, от чего?

- От ностальгия! Разве не слышал, есть такая болезнь ностальгия - тоска по родине - решил спасать.

- Что я, мальчишка? Я не позволю себя учить, хоть ты и учитель. Ты что, решил меня разыгрывать? Ностальгия! Нет, это тебе не удастся. Забирай свои манатки и иди ко всем чертям. Ты чего хочешь? Тебе весело, что я остался без путевки и без денег?

Ссорились мы долго. Гнев мой прошел только тогда, когда Мурейко начал вспоминать туманную зарю нашей юности, нашу охоту на зайцев и особенно открытие охоты на птицу. В то время мы двое с одной одностволкой стреляли строго по очереди, а старые ветераны охотники, смеясь над нами, все допытывались:

- Кто же из вас двоих вместо собаки? И хорошо ли натаскан песик?

- Какое у него чутье-верхом или низом?

- А стойку он держит?

На следующий день, кляня Мурейко, я бегал, высунув язык, по городу, оформляя охотничий билет.

В субботу, в полдень, сели на машину и долго ехали ухабами и оврагами, из которых два раза пришлось вытаскивать маши" ну, так как ночью прошел обильный дождь.

Вот тут впервые надел я свои резиновые сапоги. Никто не спрашивал меня, приятно ли мне, столичному артисту, тянуть грязную машину или нет. Мне просто крикнули:

- А ну, "сачок", надевай сапоги!

Я не знал, что означает слово "сачок", но догадался, что это что-то не очень приятное. Но что поделаешь? Нужно! Больше всего меня злили веселые и хитрые глаза моего Мурейко, с явным удовольствием поглядывавшие в мою сторону.

"Вот так курорт, - думаю! - Сочи! Гагра! Озеро Рица! Возимся, как свиньи в болоте!

Вытащили. Поехали. Через несколько минут машина выскочила на высокий берег Десны. Я сразу забыл все неприятности: на средине быстрой голубой реки я увидел стаю гусей. Руки сами потянулись за ружьем, что и вызвало общий смех в матине:

- Остановись, человек! Это будет не охота, а преступление! Ты что же это, хочешь стрелять по колхозной птицеферме?

Пристыженный, я начал оправдываться и этим еще больше испортил себе настроение.

В конце концов окончилась пылища и подпрыгивание на ухабах. Мы въехали в усадьбу дядьки Василя.

Не успела машина остановиться, как мурейкин сеттер Ральф сразу с машины в избу, с избы на огород, и оттуда мы услышали радостный лай, а потом деланно сердитый голос тетки Катерины:

- Ну идем, развалина, идем, уже выпросил! - В сенях достала ему, наверное заранее приготовленное, кислое молоко с хлебом.

Поспешно расходятся со двора охотники:

- А ты, Мурейко, опять на свое Круглое?

- Как всегда. Традиция.

Ральф, наевшись, радостно повизгивает, путаясь под ногами.

- Смотри, даже собака радуется открытию охоты, а ты стоишь, как осенний день.

Я смолчал. Только, когда вышли со двора, сказал, чтобы он не забывал о том, что мне нельзя простуживаться - голос!

И что горели б они эти утки, чтобы из-за них я хоть немного промок.

Вот и мурейкино Круглое. Они его величали озером. А это всего-навсего болотце метров пятьдесят в диаметре, со всех сторон поросшее камышом, через который пробиваются небольшие ручейки-дорожки из разных сторон.

Ральф начал прочесывать эти ручейки, но Мурейко отозвал его и, посадив меня в заросли верболаза на более-менее твердой кочке, приказал внимательно следить за воздухом и ручейками, а сам куда-то исчез.

Потом раздался легкий свист, и я увидел ружье над камышом и услышал тихий голос:

- Видишь, где я?

- Вижу.

- Смотри, сюда не стреляй.

- Ясно.

Сидим. Вокруг ни звука. Солнце обошло мой куст стороной и, перед тем как спрятаться за камышом, припекает спину. Я начинаю дремать. И вдруг - бабах, бабах!

- Ральф, возьми!

Я чуть не свалился со своей кочки! Где-то в стороне возился Ральф. У меня почему-то сладко забилось сердце.

- Что,- спрашиваю, - есть?

- Да, чирок.

Я проснулся окончательно. Проверяю ружье.

- Эй, курортник, - слышу голос Мурейко. - Теперь следи: лёт начался.

Снова сидим. Сердце не перестает стучать. До боли всматриваюсь в синее безоблачное небо. Ничего не летит. Хочу закурить папиросу и перевожу глаза с неба на плес. Прямо передо мной из ручейка, поворачивая головку во все стороны, плывет утка! Руки задрожали, папироса выпала. Почти не целясь, нажимаю на курок. Меня дергает в плече. Утка, взметнувшись было па метр над водой, падает и начинает бить крыльями, стараясь удрать в камыш. Не раздумывая, бросаю ружье, патронташ - и в воду. Возле куста сразу по пояс, но меня уже ничто не в силах остановить, тем более, что дальше пошла мель. И вот утка в руках. Счастливый, сияющий и насквозь промокший, я выбираюсь на свою кочку и только тогда слышу насмешливый голос Мурейко:

- А голос? Вода-то ведь холодная? Я же мог послать Ральфа.

- Да что ты понимаешь? Пока бы твой Ральф разобрался, что к чему, мой крыжак давно бы удрал.

Продолжаю сидеть. Солнце спряталось за горизонт. Тихо-тихо... Даже камыши не шелестят своими зеленовато-серебристыми листьями. Постепенно тишина начинает оживать. Вот на воду выбежала маленькая, как воробушек, курочка и исчезла в камышах. Через минуту оттуда послышалось многоголосое, но осторожное попискивание. И началась перебежка с островка на островок этих маленьких, симпатичных, желто-серых с коричневыми разводами птичек.

Озеро ожило. Издалека, где-то в болотце, закрякала утка. За моей спиной, как эхо, слышен голос бугая. Вдруг с островка, низко над водой, перелетела курочка. Выстрел - и я снова попал,

- Видишь, где?

- Вижу.

- Сиди на месте. Потом соберем. Тут и лысухи есть. Когда стемнело, Ральф честно поработал и принес мне двух курочек и осторожную лысуху, которую я все-таки подстерег. Мокрый, но возбужденный, возвращаюсь я с озера.

- "Удавки" пригодились?

- Как видишь,- гордо отвечаю я.

- Да ты на целую лысуху меня перещеголял!

- А ты что думал, что я срамиться сюда приехал?

Вначале сено на сеновале мололось, но, глядя на купол звездного неба и вдыхая пьянящий аромат свежего сухого сена, я забыл, что оно колется, и уснул.

И вот я, столичный житель, который привык вставать не раньше девяти, проснулся раньше всех и начал будить свою охотничью ватагу.

Знаменитая охотничья заря.

Небо из серого делается синим-синим, как море, только эта синь бесконечно глубока и удивительно прозрачна, как алмаз, Я забыл, что нахожусь на охоте, потому что картина на небосводе, чарующая и все время меняющаяся, приковала все мое внимание.

Вот синее небо постепенно становится нежно-нежно голубым, и вдруг на голубом фоне появляется какое-то розовое, еле заметное кружево. Я смотрю и не верю своим глазам. Розовая паутина становится красной как жар. Это солнце, вое больше и больше окрашивая легонькие облачка своими первыми лучами, так удивительно меняет цвета неба. Я не стрелял. Когда взошло солнце, я напрасно звал Мурейко: его не было.

В укромной низинке нашел остатки небольшой копны сена. Сгреб, снял сапога, фуфайку, патронташ и, вкусно позавтракав, растянулся на сене. Солнце приятно грело, и я уснул. И вот снится мне, что я лежу на берегу моря. Сочи. Городской пляж. Шумит море и немилосердно палит солнце. А я лежу на спине, закрыв глаза: не двигаюсь, чтоб не затрагивать соседей, которые, как всегда, лежат справа и слева, в головах и ногах; лежу, подгораю, как рыба на сковородке, пока жена нежится в теплой воде. И так у меня плохо и грустно на душе. Вот подходит жена, и я, не открывая глаз, чувствую, как она тихонько подкрадывается ко мне и, сняв синюю резиновую шапочку, водит ею по моим горячим щекам. Это мне, наконец, начинает надоедать.

Я открываю глаза и, о боже! - страшный зверь лижет своим холодным языком мое лицо.

Слышу басистый смех Мурейко. Я понял, что чудовище с холодным языком это Ральф.

- Ну что, курортник?

Я сел. Протер глаза и, придя в себя, так обрадовался, что я не в Сочи! Что я не поддался на уговоры жены ехать "дикарями". Что я не толкаюсь в очереди ресторана "Приморский", а сижу над озером, а за ним поля - и золотые, они, золотые! А кое-где между ними красный мак, как рубиновые звездочки...

- Ну что, курортник, я вижу, что тебе моя путевка нравится? Я не ответил. Я смотрел на мои поля, на мои луга и озера, которые мне снова возвратил мой хороший друг.

Как я так долго мог без них жить?

Теперь, начиная еще с весны, я готовлюсь бродить по полям и озерам, по засыпанным золотыми листьями лесам и перелескам.

Я мокну под дождями, проваливаюсь в трясины, ночую в стогах сена, обедаю с пастухами в степи печеным картофелем и ни разу не простудился. А голос? Голос звучит!

[Алексей 44]

Золотая осень (Автор: И. Зворыкин)

Строгий, увесисто-шумный подъем птицы, темпераментная легавая, трудная стрельба — волнуют. 

Однако иногда хочется других ощущений, не столько втягивающих в страстные охотничьи действия, сколько позволяющих оставаться в стороне и любоваться, спокойно наблюдая. 

Одной из таких спокойных охот является охота в сентябре на перелетных дупелей на пожнях, потных болотцах или на полевых луговинах с выдержанной собакой, обладающей крепкой, но страстной стойкой. 

Обычно в начале сентября устанавливается золотая осень. В утреннем воздухе, несмотря на блеск солнца, разлита особая свежесть, а с нею как будто раскрываются прозрачные дали. 

Роса и прохлада исчезают часа за два до полудня, оставаясь иногда и на целый день в самых тенистых местах. На полях делается сухо, солнце припекает, кое-где рдеют запоздалые цветы, а на подросшей отаве отдельные листья трав пестрят малиновыми, бурыми, лиловыми осенними красками. 

Такие чудные дни золотой осени и коротки и немногочисленны, и если предаться волнующей охотничьей страсти, то день промелькнет быстро, оставив воспоминание о приятной охоте и погоде. 

Вот почему в такие золотые дни я особенно люблю охоту, позволяющую любоваться и окружающим охотника миром, и работой собаки, и вспорхнувшим ленивым дупелем, не всегда сопровождая выстрелом его первый подъем, а позволяя ему доверчиво переместиться. 

В такой сентябрьский день я однажды бродил с легавой собакой по лугам речки Тихомандрицы и, ощущая приятный пригрев северного солнца, любовался далями, кружащимися высоко в небе журавлями и охотился. Было самое время пролета дупелей, и я уже взял несколько штук, не сомневаясь в дальнейшей удачной охоте. 

Собака снова сделала стойку, пригнувшись к земле, скрывая себя от птицы, и глядела на находившуюся шагах в десяти кочку с реденькими пучками травы, объеденной скотом. Собака, казалось, видела птицу. Отойдя в сторону на несколько шагов, я вдруг увидел дупеля, стоявшего на вытянутых ногах почти на том самом месте, где я только что старался его наглядеть. 

Он стоял меж засохших метельчатых травинок, пригреваемый солнцем, несколько приклонив голову на поднятой вверх шее, и его клюв висел, как шпага, заходя на левую сторону туловища. Отчетливо были видны неморгающие темные глаза и ржаво-белые лепестки перьев. Это был крупный, упитанный старый дупель. Я залюбовался птицей. 

Сделав шаг вперед, я невольно испугал дупеля. Не вытягивая туловища и не подгибая ног, он перепорхнул шагов на семь со свойственным ему глухим похрюкиванием «уру-урк» и перед тем, как опуститься, всплеснул кверху своими длинными рябыми крылышками на шелковистой бело-серой подкладке. Затем он сделал несколько мелких ускоренных шажков, нагнул голову под надломленную висевшую травинку и остановился, свесив клюв рядом с пышной шапочкой уцелевшего красного клевера. 

Собака подвинулась на шаг и снова замерла, еще более пригнувшись к земле. Я поднял утерянное дупелем при взлете маховое перышко и положил его в портсигар на память. 

Я пощадил эту птицу и пошел дальше. Дупелей на лугах было много. Среди них я не заметил ни одного, столь доверчивого и упитанного, как тот старик, которого я помиловал. Все остальные давали возможность выстрелить в меру, не разбивая птицу. Некоторые летели торопливым угонным полетом, видимо собираясь отлететь порядочное расстояние; другие, поднявшись, хоть и обнаруживали намерение сесть, но все же тянули. 

Я настрелялся, а главное налюбовался осенней прелестью дня и замирающего тихого красочного вечера. Возвращаясь березовыми рощами, я невольно любовался стройными стволами деревьев, розовеющими к закату. 

Лиловатыми, огнедышащими горами поднимались со стороны заката валы облаков. Когда я дошел до плотины, соединяющей два пруда, месяц уже дробил, словно колыхал, недвижимую водную гладь, и на небе, стояли мелкие барашки. 

Облокотившись на широкий брус перил, я стоял, как на пароходе, а вода мерцала будто от движения. Я снял с плеча ягдташ и разложил на перилах закоченевших грузных дупелей. Луна освещала эти серенькие удлиненные фигуры с застывшими в разнообразных положениях клювами, и, если бы можно было их оживить, я рад был бы видеть, как они, глухо похоркивая, перепорхнули бы на окаймляющий воду илистый берег с реденькой осокой. 

«Хурк-хурк» — прозвучало над головой, но в лунном свете я не мог насмотреть пролетевшего дупеля. Не мой ли это старик по пути в Африку? 

Ночь была такая теплая, что, поужинав, я пил чай у раскрытого окна. Небо было попрежнему в барашках, они только выше поднялись. Луна, словно подтаявшая льдина, стлала полотнища между тенями и покрывала сплошным своим инеем луга. Река будто затянулась льдом. От нее доносилось бултыханье — ботал рыбоков...

[КАЮР]

Во время отдыха в Пено познакомился с местным балагуром, язык у мужика подвешен - только держись !!! Вот он мне рассказал как местные мстили начальнику РОВД.-" Вредный был гад" -говорит, "Своего батьку арестовал за продажу самогона, и при заполнении протокола у него фамилию спрашивал ". Так вот местные и решили ему отомстить за его вредность, - подсылали отдыхающих к нему за самогоном, якобы он продает. Но при этом не называли, естественно, к кому их отправляют. Говорят-"Вы постучитесь условным стуком, хозяин выйдет на крыльцо, там и договоритесь". -" Только вот в чем дело, он немного не в себе, будет кричать что он якобы милиционер, начальник, но Вы не обращайте на него внимания, -это он боится что Вы его спалить можете. Минут через пятнадцать-двадцать он успокоится и вынесет огненную воду, только деньги сразу ему отдавайте." И посылали мужички отдыхающих все больше по темному, так сказать под покровом ночи, и отдыхающие в массе своей были не очень трезвы...И начинался концерт по заявкам, на пол часа но каждый день , который местные имели честь наблюдать и слышать на расстоянии, катаясь от ржачки по траве или снегу в зависимости от времени года и метоусловий.....

[Николай Ш]

Во время отдыха в Пено познакомился с местным балагуром, язык у мужика подвешен - только держись !!! Вот он мне рассказал как местные мстили начальнику РОВД.-" Вредный был гад" -говорит, "Своего батьку арестовал за продажу самогона, и при заполнении протокола у него фамилию спрашивал ". Так вот местные и решили ему отомстить за его вредность, - подсылали отдыхающих к нему за самогоном, якобы он продает. Но при этом не называли, естественно, к кому их отправляют. Говорят-"Вы постучитесь условным стуком, хозяин выйдет на крыльцо, там и договоритесь". -" Только вот в чем дело, он немного не в себе, будет кричать что он якобы милиционер, начальник, но Вы не обращайте на него внимания, -это он боится что Вы его спалить можете. Минут через пятнадцать-двадцать он успокоится и вынесет огненную воду, только деньги сразу ему отдавайте." И посылали мужички отдыхающих все больше по темному, так сказать под покровом ночи, и отдыхающие в массе своей были не очень трезвы...И начинался концерт по заявкам, на пол часа но каждый день , который местные имели честь наблюдать и слышать на расстоянии, катаясь от ржачки по траве или снегу в зависимости от времени года и метоусловий.....

Андрей,ты как обычно "в своём амплуа".

[Лисовин]

sting69, Андрюха в твоем исполнении свежо еще предание о законе Доплера! А у тебя уже новые....

[КАЮР]

Андрей,ты как обычно "в своём амплуа".

Коль, да я не виноват Полна РОССИЯ людьми замечательными, веселыми и балагуристыми, а я знай слушай да запоминай. Нравится мне с людьми общаться, в том числе и на форуме. Вон они там бьются кто практик, кто теоретик, а мне пофигу...... Я лично познакомился с хорошими людьми, и об практической охоте-то с ними не поговорил а тепло внутри осталось и долго еще внутри меня будет. Вот так вот брат.

[Николай Ш]

Коль, да я не виноват Полна РОССИЯ людьми замечательными, веселыми и балагуристыми, а я знай слушай да запоминай. Нравится мне с людьми общаться, в том числе и на форуме. Вон они там бьются кто практик, кто теоретик, а мне пофигу...... Я лично познакомился с хорошими людьми, и об практической охоте-то с ними не поговорил а тепло внутри осталось и долго еще внутри меня будет. Вот так вот брат.

Ты приезжай ко мне,я тебя с такими кадрами познакомлю-ходячие анекдоты. На долго запомнится поездка.(Антоха подтвердит)

[КАЮР]

Ты приезжай ко мне,я тебя с такими кадрами познакомлю-ходячие анекдоты. На долго запомнится поездка.(Антоха подтвердит)

Коль, мне собраться-только подпоясаться, были-бы барбулеты свободные. Ну ничего, у нас длинные руки и до тебя доберемся. Я все хочу свой гарем повозить с собой, но не получается.

[Николай Ш]

Коль, мне собраться-только подпоясаться, были-бы барбулеты свободные. Ну ничего, у нас длинные руки и до тебя доберемся. Я все хочу свой гарем повозить с собой, но не получается.

Желаю побольше "барбулетов" тебе,а в Тулу с самоваром не стоит,гарем и здесь можно собрать,было бы желание и "барбулеты".(Гарем в смысле не есть семья).

[КАЮР]

Желаю побольше "барбулетов" тебе,а в Тулу с самоваром не стоит,гарем и здесь можно собрать,было бы желание и "барбулеты".(Гарем в смысле не есть семья).

Не Коль, это моя семья, девченки только одни, целых четыре . Хотя по поводу того что у Вас можно собрать, надо подумать. .

[xant-41]

Уж сколько раз твердили миру….. Или,… Приехали как-то знакомые поохотиться. А нам что, деньги ваши - бумаги наши. Компания собралась что надо (приезжие все как на подбор - из категории «сирот» да «убогих»). Когда приехали и вылезли из машины, я так невзначай поинтересовался: «А кто из Вас инвалид?», значок на стекле был, типа может скидку сделают на бумаги. Эти ребятки переглянулись между собой, и что-то мне почудилось, что они так спрашивают друг у друга: «Дурак что ли, или прикидывается». Ну как в таких случаях и положено, за знакомство «самоплясу». В общем….Рано поутру выехали (четыре стрелка, четверо загонщиков - из них две «дамы» небольшого росточка кучерявые, серьёзные - чуть что, сразу огрызаются). Гостям почёт и уважуха, расставили их на номера. Ну а сами с «мадамами» в загон. Минут через 20 дамы что-то начали ругаться, и началось… 7 выстрелов подряд с одного номера как с пулемёта. Тут на ум приходит глупая мысль-ребятки погорячились, бумаги всего на двух. Следом ещё глупее - полуавтомат только у меня. Иду дальше, а в голове всякая хрень крутиться - может правильно они переглядывались: Или я дурак-или одно из двух. Вдруг внутри загона ещё четыре выстрела???? А дамы всё ругаются, пошел, чтобы их посмотреть, о чём спор. Гляжу серьёзный «пятачок» и они что-то ему пытаются доказать. Я за деревце. Снова выстрел, и крик «Стреляю», рядышком веточки начали падать, кора от дерева отлетает. Не пойму, что за 3,14дерсия такая. А кабас пытается без заднего моста уползти, видно свинцом столько нагрузили, что от его веса и это уже не получается. Посмотрел я на деревце за которым был,…. на дырочки - одна в аккурат на том уровне где отдельной категории «граждан» в местах не столь отдалённых зелёнкой мажут. Подхожу к этому «выстрелку», надо человека поздравить и радостно начинаю ему пояснять лицевой стороной сгруппированной кисти, что так делать нельзя, нет культуры выстрела и тому подобное. Видно впечатлительный оказался или эмоциональный, но после второго пояснения упал. Пока он так отдыхал в горизонтальном положении, созвонился с остальными, и как всегда две новости… (начал с хорошей - взяли, а вторая- с человеком плохо стало). Потом когда этот товарищ оклемался, узнал о себе столько нового и интересного, не зря же говорят так про наш великий и могучий. После охоты и разделки так и сказал: « Мясо забирайте, а башку мне, на память о гостеприимной Саратовской земле. Я их кровью заработал». А у меня возник вопрос: Кто был первый ПИАРаст который сказал что полуавтомат стреляет быстрее двудулки - видно в те старые времена так и было.

Что самое интересное в этом, методы воспитания действенные оказываются несмотря на возраст. Когда эта компания периодически приезжает на охоту, сам стрелкам говорит: «Кто сойдёт с номера, сам морду набью, потому как в бане, на охоте и перед господом Все равны».

P.S. За один 2008 г в соседних районах со мной погибло на охотах два человека.

[Николай Ш]

Уж сколько раз твердили миру….. Или,… Приехали как-то знакомые поохотиться. А нам что, деньги ваши - бумаги наши. Компания собралась что надо (приезжие все как на подбор - из категории «сирот» да «убогих»). Когда приехали и вылезли из машины, я так невзначай поинтересовался: «А кто из Вас инвалид?», значок на стекле был, типа может скидку сделают на бумаги. Эти ребятки переглянулись между собой, и что-то мне почудилось, что они так спрашивают друг у друга: «Дурак что ли, или прикидывается». Ну как в таких случаях и положено, за знакомство «самоплясу». В общем….Рано поутру выехали (четыре стрелка, четверо загонщиков - из них две «дамы» небольшого росточка кучерявые, серьёзные - чуть что, сразу огрызаются). Гостям почёт и уважуха, расставили их на номера. Ну а сами с «мадамами» в загон. Минут через 20 дамы что-то начали ругаться, и началось… 7 выстрелов подряд с одного номера как с пулемёта. Тут на ум приходит глупая мысль-ребятки погорячились, бумаги всего на двух. Следом ещё глупее - полуавтомат только у меня. Иду дальше, а в голове всякая хрень крутиться - может правильно они переглядывались: Или я дурак-или одно из двух. Вдруг внутри загона ещё четыре выстрела???? А дамы всё ругаются, пошел, чтобы их посмотреть, о чём спор. Гляжу серьёзный «пятачок» и они что-то ему пытаются доказать. Я за деревце. Снова выстрел, и крик «Стреляю», рядышком веточки начали падать, кора от дерева отлетает. Не пойму, что за 3,14дерсия такая. А кабас пытается без заднего моста уползти, видно свинцом столько нагрузили, что от его веса и это уже не получается. Посмотрел я на деревце за которым был,…. на дырочки - одна в аккурат на том уровне где отдельной категории «граждан» в местах не столь отдалённых зелёнкой мажут. Подхожу к этому «выстрелку», надо человека поздравить и радостно начинаю ему пояснять лицевой стороной сгруппированной кисти, что так делать нельзя, нет культуры выстрела и тому подобное. Видно впечатлительный оказался или эмоциональный, но после второго пояснения упал. Пока он так отдыхал в горизонтальном положении, созвонился с остальными, и как всегда две новости… (начал с хорошей - взяли, а вторая- с человеком плохо стало). Потом когда этот товарищ оклемался, узнал о себе столько нового и интересного, не зря же говорят так про наш великий и могучий. После охоты и разделки так и сказал: « Мясо забирайте, а башку мне, на память о гостеприимной Саратовской земле. Я их кровью заработал». А у меня возник вопрос: Кто был первый ПИАРаст который сказал что полуавтомат стреляет быстрее двудулки - видно в те старые времена так и было.

Что самое интересное в этом, методы воспитания действенные оказываются несмотря на возраст. Когда эта компания периодически приезжает на охоту, сам стрелкам говорит: «Кто сойдёт с номера, сам морду набью, потому как в бане, на охоте и перед господом Все равны».

P.S. За один 2008 г в соседних районах со мной погибло на охотах два человека.

Поучительно.

[Селянин]

Был и у меня случай, года 2 назад поехали на лося загонам, выставили номера, мой номер был на краю делянки,следующий номер на лесной дороге выходящий из делянки, и только встали на номера собаки подымают быка и гонят по краю делянки между нами, как только лось выбегает на дорогу этот охотничек стреляет, мажет по лосю и пуля попадает в дерево у которого я стоял, у меня даже шапка подпрыгнула сама по себе, потом он выслушал что о нем думает каждый участник охоты и больше его на охоту не брали

[Агарыч]

А меня раз бог отвел, или мозги все таки сработали, благо охотничье воспитание хорошее получил. Стояли с отцом в камышах, на берегу протоки. Берег был крутой и протока внизу протекала метрах в 20. Мы друг от друга на расстоянии 30 метров вдоль берега. Прям над русом 2 чирка летят, по направлению от отца ко мне. я естественно начинаю их движение ружьем соправождать, жду оптимального расстояния для того чтоб выцеливать начинать. Они летят довольно шустро и неожиданно прямо перед оцом подворачивают к берегу и делают свечу вверх. Я ведя за ними ружье, ловлю себя на мысли, что оно практически уже в сторону отца направленно, моментально его убираю и отец по ним не стреляет. Отец потом рассказал что пролетели они у него прям перед лицом, хоть сапог говорит снимай и сапогом их, поэтому и не стрелял, чтог возможности не было. А я этот случай на всю жизнь запомнил, хоть и было мне тогда лет 15, азарт когда дичь в пределах видимости захлестывает, но голову терять нельзя иначе все это может очень плохо кончиться.

[Агарыч]

А меня раз бог отвел, или мозги все таки сработали, благо охотничье воспитание хорошее получил. Стояли с отцом в камышах, на берегу протоки. Берег был крутой и протока внизу протекала метрах в 20. Мы друг от друга на расстоянии 30 метров вдоль берега. Прям над русом 2 чирка летят, по направлению от отца ко мне. я естественно начинаю их движение ружьем соправождать, жду оптимального расстояния для того чтоб выцеливать начинать. Они летят довольно шустро и неожиданно прямо перед оцом подворачивают к берегу и делают свечу вверх. Я ведя за ними ружье, ловлю себя на мысли, что оно практически уже в сторону отца направленно, моментально его убираю и отец по ним не стреляет. Отец потом рассказал что пролетели они у него прям перед лицом, хоть сапог говорит снимай и сапогом их, поэтому и не стрелял, чтог возможности не было. А я этот случай на всю жизнь запомнил, хоть и было мне тогда лет 15, азарт когда дичь в пределах видимости захлестывает, но голову терять нельзя иначе все это может очень плохо кончиться.

P.S. Для молодых охотников, обучение охоты начинают с её правил, так вот одним из первых правил, которым меня нацили:

1) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу, вдоль стрелковой линии.

2) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу в зверя, который выходит на соседний номер.

3) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу по неясной или плохо видимой цели.

Эти правила мне объяснили и показали на плакате в 12 лет, а запомнил я их на всбю жизнь, даже плакат тот до сих пор в памяти, и сына своего буду обучать именно так, пока он эти правила не уяснит, ружье в руки не дам!

[Алексей 44]

P.S. Для молодых охотников, обучение охоты начинают с её правил, так вот одним из первых правил, которым меня нацили:

1) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу, вдоль стрелковой линии.

2) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу в зверя, который выходит на соседний номер.

3) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу по неясной или плохо видимой цели.

Эти правила мне объяснили и показали на плакате в 12 лет, а запомнил я их на всбю жизнь, даже плакат тот до сих пор в памяти, и сына своего буду обучать именно так, пока он эти правила не уяснит, ружье в руки не дам!

Еще можно добавить - не стрелять в рост человека - или выше или совсем вниз. Это обычно на охоте по птичкам действует правило.

[Николай Ш]

В том числе и в целях безопасности номера на загонных охотах ставить на дорогах ни к чему,лучше зайти на 10-20 м в сторону загона. Кроме ТБ здесь есть ещё один момент,зверь перед дорогой идёт, даже под собаками медленно,а дороги перескакивает в 0.5 сек. То что я написал сейчас непривычно конечно,практически все привыкли,просека,лесная дорога-это и есть стрелковая линия(я до недавнего времени тоже так думал,мы охотники-консерваторы по большому счёту),но описаный мной метод очень действенный и безопасный(естественно с соблюдением остальных правил ТБ).

[xant-41]

P.S. Для молодых охотников, обучение охоты начинают с её правил, так вот одним из первых правил, которым меня нацили:

1) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу, вдоль стрелковой линии.

2) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу в зверя, который выходит на соседний номер.

3) Ни в коем случае нельзя вести стрельбу по неясной или плохо видимой цели.

Эти правила мне объяснили и показали на плакате в 12 лет, а запомнил я их на всбю жизнь, даже плакат тот до сих пор в памяти, и сына своего буду обучать именно так, пока он эти правила не уяснит, ружье в руки не дам!

Это для молодых. А для ребят с Рублёвско-Арбатского охотобщества? 

[Николай Ш]

В том числе и в целях безопасности номера на загонных охотах ставить на дорогах ни к чему,лучше зайти на 10-20 м в сторону загона. Кроме ТБ здесь есть ещё один момент,зверь перед дорогой идёт, даже под собаками медленно,а дороги перескакивает в 0.5 сек. То что я написал сейчас непривычно конечно,практически все привыкли,просека,лесная дорога-это и есть стрелковая линия(я до недавнего времени тоже так думал,мы охотники-консерваторы по большому счёту),но описаный мной метод очень действенный и безопасный(естественно с соблюдением остальных правил ТБ).

Описаный мной метод применим ,когда лесная дорога,просека узкая.

[Алексей 44]

В том числе и в целях безопасности номера на загонных охотах ставить на дорогах ни к чему,лучше зайти на 10-20 м в сторону загона. Кроме ТБ здесь есть ещё один момент,зверь перед дорогой идёт, даже под собаками медленно,а дороги перескакивает в 0.5 сек. То что я написал сейчас непривычно конечно,практически все привыкли,просека,лесная дорога-это и есть стрелковая линия(я до недавнего времени тоже так думал,мы охотники-консерваторы по большому счёту),но описаный мной метод очень действенный и безопасный(естественно с соблюдением остальных правил ТБ).

Конечно так лучше номера расставлять. Особенно если редколесье - зверь идет медленно и его прекрасно видно, а через дорогу или просеку он как заяц сигает. И есть возможность по уходящему за линию стрелков на дорогу зверю стрелять в угон на чистом месте. Мы когда бригадами охотились старый мудрый егерь всегда номера ставил перед дорогой метрах в 20 в сторону загона. 

[Алексей 44]

Это для молодых. А для ребят с Рублёвско-Арбатского охотобщества? 

А таких сначала надо в загон отправить и пострелять над головами, что бы ТБ прочувствовали на своей шкуре

Или броники загонщикам.

[Агарыч]

Это для молодых. А для ребят с Рублёвско-Арбатского охотобщества?

С теми сложнее, у них свои правила, раз деньги заплачены, значит выстрелить должен, остальные правила побоку. От них лучше подальше держаться, у этих людей в глазах одни доллары.(есть конечно исключения) А так еще прибавлю, если стоишь на номере, то лучше сразу сектор обстрела определить, желательно еще привязать его к местности. Например слева стреляешь, если зверь правее того дерева будет. Тоже самое справа, стреляешь если левее того куста. Тогда, при появлении зверя, на образной границе твоего сектора обстрела

ты уже автоматически определишь стрелять тебе или нет, и каждый взгляд на данные ориентиры будет тебе напоминать про осторожность.

[Алексей 44]

С теми сложнее, у них свои правила, раз деньги заплачены, значит выстрелить должен, остальные правила побоку. От них лучше подальше держаться, у этих людей в глазах одни доллары.(есть конечно исключения) А так еще прибавлю, если стоишь на номере, то лучше сразу сектор обстрела определить, желательно еще привязать его к местности. Например слева стреляешь, если зверь правее того дерева будет. Тоже самое справа, стреляешь если левее того куста. Тогда, при появлении зверя, на образной границе твоего сектора обстрела

ты уже автоматически определишь стрелять тебе или нет, и каждый взгляд на данные ориентиры будет тебе напоминать про осторожность.

Помню как на одной из охот "стреляные" егеря каждому номеру сектор ленточками на деревьях обозначали

[Алексей 44]

 Случай на охоте, чуть не закончившийся смертоубийством

Все события, физические и юридические лица являются от начала до конца бессовестной выдумкой автора и к тому, что случилось на самом деле, не имеют никакого отношения. 

Не секрет, что многие охотники боятся кабанов. Боятся, правда, по разному: кто-то платонически, кто-то скрыто, кто-то панически, кто-то до смерти и т. д. Но, конечно, тех, кто не боится, намного больше кабаньих трусов. Соотношение приблизительно 10:1 в пользу тех смелых, но слегка опасающихся. Почему именно 10:1? Доводы в пользу этого соотношения, можно представить в двух плоскостях: 

1. Изложить 10 (100, 1000 и т. д.) случаев, когда охотник не сдрейфил перед лицом кабаньей опасности и 1 (10, 100 и т. д.), когда вышеупомянутый охотник доблестно испугался. 

2. Вспомнить, когда 10 (100, 1000 и т. д.) охотников одновременно напали на одного кабана, но, соответственно 1 (10, 100 и т. д.) из нападающих - тоже одновременно, праздновали труса. 

Я, пожалуй, пойду по второму пути, просто для экономии места. 

Так вот, случай этот произошел в 80-х годах. В то время охотничья судьба занесла меня в компанию комитетчиков, которые в сезон каждые выходные планомерно ездили на копытную охоту в сопредельные с Московской области. Собирались, по традиции, у кафе "Лель" на проспекте Мира в 19-00 в пятницу. У комитетчиков всегда в распоряжении был ГАЗ-66 с отапливаемым кунгом, лицензии на лося и кабана. Старшим команды, но не по званию, был некий Вася, сильно смахивающий ниспадающими верхними веками и тяжелым мутным взглядом на вурдалака. Его всегда провожали на охоту последовательно сначала жена, а потом любовница. Было забавно смотреть, как эти женщины по очереди повязывали шерстяные шарфики на Васину шею и совали ему теплые варежки. 

Основной задачей старшего была отобрать у нас все спиртное, чтобы потом равномерно распределять его на все дни охоты. Наша задача была, наоборот, утаить от Васи как можно больше алкоголя, чтобы потом бесконтрольно им пользоваться. Умудренные опытом офицеры, старшины и прапорщики, в том числе воевавшие в Афганистане, прятали от Васи спиртное совершенно изощренными способами. В ход шли и медицинские грелки с самогоном, и супертонкие, изготовленные по форме тела на заказ фляжки со спиртом, и даже, коньяк, разлитый в стволы двуствольного ружья, заткнутых с двух сторон специальными пробками. Кстати, знаете, сколько входит в двустволку 12-го калибра водки? При длине стволов 750 мм и не очень строгих патронниках - 410 мл. 

Так вот, отобрав все (ой ли!) горючее у охотников, Вася неизменно цитировал Ю. А. Гагарина: "Поехали!" и нажимал специальную кнопку, чтобы водитель-солдатик начинал движение. Причем гагаринская цитата не имела отношения к водителю, а была сигналом к началу контролируемого Васей процессу поглощения спиртного копытной командой. 

Сами понимаете, что команда в тот раз состояла из круглого числа 10, составляющих ее охотников-копытников. Да, среди охотников встречаются и специальные охотники-копытники. Больше того, среди копытников подчас встречаются еще и низкопробные "мясники". Этих "мясников" отличает патологическая жадность до мяса, паническая боязнь зверя и изощренная хитрость в сокрытии своих тайных пороков. Как потом выяснилось, был среди нас один такой мясник-подполковник, но об этом потом… 

Поскольку ГАЗ-66 под управлением срочного солдата передвигался по дорогам общего назначения очень и очень не срочно, то у дружного охотколлектива было предостаточно времени для распития различных напитков в количестве, необходимом для осознания своего несомненного превосходства над остальными обывателями и другими, по большей части, гражданскими ротозеями. 

Когда мы прибыли на базу всего-то в 150 км от города-героя Москвы, боевой дух команды достиг небывалых высот. Все были готовы рвать и метать. Только глубокая темень и условия недостаточной видимости останавливали нас от немедленного преследования скопищ кабанов и сонмов лосей. Нерастраченная энергия обратилась непосредственно на остатки дозволенного спиртного. Причем Василий усердствовал больше всех, чтобы личным примером контролировать процесс. В конце концов, его сильный организм не выдержал и он, засунув завтрашнюю и послезавтрашнюю водку под матрац своей кровати, ничком повалился на нее. Все "живые" охотники тут же окружили мертвецки спящего Васю, досчитали до трех, приподняли старшего команды вместе с матрацем, извлекли фьючерсную выпивку и немедленно продолжили подготовку к грядущей охоте… 

Весь следующий день прошел в бесплодных загонах под знаком тяжелого похмелья. Зверь упорно не хотел выходить на номера, отворачивая в самый последний момент, за 100-150 метров от стрелковой линии. Настроение у охотников падало, началась ругань и препирательства. Темнело… Уставшие, недовольные мы вернулись на базу. Разбор полетов начался за общим столом. Было высказано много мнений и колких взаимных замечаний. В обсуждении приняли участие все члены команды, даже гражданские. Один Вася молча молчал, но на его невысоком челе явно было написано, что он думает глубокую оперативную думу. Его чекистский проницательный взгляд последовательно вперивался то в одного охотника-копытника, то в другого… Дольше всех старший команды всматривался в некоего гладкого подполковника, ничем, впрочем, до сих пор себя не проявившего. Напряжение нарастало, воздух явственно потрескивал вокруг Васиной головы. "Все, гаси свет, завтра разберемся…" - наконец тяжело промолвил старший команды и по противозенитной траектории двинулся к своей койке. 

На следующее утро, "утро стрелецкой казни", сбор команды начался довольно необычно. Старший, чисто выбритый и благоухающий "Шипром", ласково будил охотников, спрашивал как спалось, как самочувствие и всем без исключения задавал один и тот же вопрос: "Ну как, стул сформировался?" Потом он внимательно отследил посещения членов команды деревянно-дощатого сортира. На его лице читались азарт доследования и упорное желание докопаться до истины. Вася не выпускал никого из поля зрения. Некоторым, наиболее вчера отличившимся, он даже предлагал глоток-другой из личной алюминиевой фляжки, обшитой мореным дубом. Наконец, погрузившись в Шишигу (Газ-66), мы двинулись в угодья. 

Тем, кто частенько бывал на облавных охотах, не надо объяснять, какие внутренние интриги плетутся при расстановке номеров и при делении команды на стрелков и загонщиков. Хорошо, если это слепой жребий… Но в данном случае всем процессом командовал единолично Вася, руководитель некоего секретного отдела и адъютант начальника N-ского управления. Кстати, имевший право на постоянное ношение табельного оружия системы Стечкина. 

Во втором загоне все и приключилось… Вася услал загонщиков с егерям, расставил стрелковую линию, сам встал на соседний справа от меня номер, помахал мне рукой, приложился к фляжке и, выждав 5 минут, стал, скрываясь за кустами, передвигаться в мою сторону. Поскольку загон еще не начался, я с интересом стал наблюдать за Васиными маневрами. Он, поравнявшись со мной, жестами и многозначительными гримасами призвал меня следовать за собой. Я уже было раскрыл рот, чтобы выяснить, что происходит, но Старший откуда ни возьмись выхватил пистолет и приложил ствол себе к губам. Я понял это как приказ молчать как могила. 

Дальше все проходило в обстановке повышенной секретности. Мы с Васей гуськом, сначала согнувшись в три погибели, потом и вовсе ползком, добрались до соседнего слева от меня номера, на котором был "поставлен охранять границу" как раз тот самый гладко-подозрительный подполковник. Изгиб лесной дороги и мягкий рыхлый снег позволили нам скрасть Гладкого почти вплотную, тем более что тот, к вящему моему изумлению, деловито собирался справить большую нужду прямо на отведенном ему номере… Тут до меня, наконец-то, все и дошло: и многочисленные бесплодные загоны, и блестящее расследование старшего нашей команды, которое стремительно приближалось к развязке, т. к. злополучный подполковник уже уселся под кустик, разминая в руках кусок газеты "Правда". Вася на цыпочках прокрался к засранцу и, громко хрюкнув, пнул его в оголенную задницу правой ногой, обутой в валенок с высокой калошей. 

Дальше все было очень трагикомично: Гладкий упал на четвереньки и, не оборачиваясь, пропахал с голой попой по снегу около 11 метров (мне за свою жизнь много раз приходилось бить пенальти, поэтому глазомер у меня заточен как раз под 11 метров). Затем подполковник-мясник, упав ничком, попытался медленно поднять и повернуть голову назад, в нашу сторону. Вася немедленно дал очередь из Стечкина в воздух. Засранец опять зарылся мордой в снег... 

Пока на выстрелы собиралась вся команда, Вася неспешно закурил и стал мне рассказывать/ каким образом он раскрыл данное преступление. " Первым делом я заметил, что подполковник жмется на расстановке номеров и не хочет вставать на хорошие. Потом обратил внимание на то, что там, где он стоял, очень сильно истоптан снег, как будто он бродил на номере. Ну и самое главное, утром засранец всегда клал в карман газету "Правда", а ведь он член партии… Вот я и решил взять эту сволочь с поличным." 

На мгновение деревенский профиль Василия трансформировался в благородный абрис Шерлока Холмса. Я уже хотел что-то брякнуть по-английски, типа: "Ну, ты, бл@, и Штирлиц" - но наваждение рассеялось вместе с появлением первых членов нашей команды. Пока они подходили к нам, я успел спросить, почему Старший выбрал именно меня в свидетели. На что он мрачно ответил: "Наши бы его вообще пристрелили." 

Вадим Ахтямов (Hant) .hunter.ru