охота на грызунов

[юр-ко]

Из грызунов заяц является главным объектом спортивной охоты.

Охота на зайцев — одна из самых любимых, самых распространенных охот в нашей стране.

Зайцы, населяющие просторы нашей Родины чуть ли не от края до края, делятся на четыре основных вида: беляк, русак, толай и маньчжурский заяц. Кроме того, иногда встречается еще гибрид — так называемый тумак (помесь русака с беляком).

Маньчжурский заяц, обитающий в приморских лесах Дальнего Востока, несколько напоминает кролика.

Толай — заяц среднеазиатских, казахстанских и забайкальских степей — походит на русака, но примерно в два с половиной раза меньше его; зато уши толая значительно длиннее русачьих.

Русак и беляк — наиболее распространенные виды зайцев — хорошо знакомы каждому охотнику.

Беляк распространен по всей северной лесной части СССР, включая и ее горные области. Встречается он и в карликовых зарослях тундры, и в башкирских и казахских степях, где когда-то росли, повидимому, леса.

Русак держится по полям и степям всей европейской части СССР, проникая частично и в Азию. В Сибири, куда русак не мог проникнуть через массивы уральских лесов, он, начиная с 1936 г., разводится путем завоза из других мест.

Беляк и русак довольно резко различаются между собой и по местам обитания, и по образу жизни, и по ряду биологических особенностей.

Беляк — лесной житель, он водится в самых разнообразных лесах, предпочитая, однако, такие, где есть сечи, зарастающие летом густой и высокой травой, болота с осокой, ельники и, главное, молодые осинники, корой которых он особенно охотно питается осенью и зимой.

Русак живет в открытых местах (поля, степи, заливные луга) и, совершенно избегая глухого леса, заходит лишь в полевые перелески и фруктовые сады, принося им иногда значительный вред (Обгладывает кору яблонь и других плодовых деревьев.).

Беляк к зиме целиком оправдывает свое название: становится сов. сем под цвет снега, только на кончиках ушей сохраняется невыцветающая черная оторочка.

Русак и зимой остается серебристо-серым, чуть желтоватым на груди и брюхе; вдоль его спины прокинут красивый «кушак» в смуглом, янтарном и розоватом накрапе. С. Т. Аксаков сравнивал заячий кушак с крымской мерлушкой. Тот же Аксаков называл этот кушак русым, производя отсюда «имя» русака.

Беляк несколько меньше и легче русака. По данным проф. О М. Огнева, вес русака составляет 6 кг, беляка — меньше 5 кг.

Различно и питание этих зайцев.

Беляк питается летом травой, осокой, древесными листьями, веточками черники и иногда грибами — оленьими трюфелями; зимой он довольствуется древесной корой.

Русак летом ест полевые травы и хлебные злаки, зимой — озимые всходы (откапывая их в снегу), остатки овощей на огородах, сено на гумнах и т. п.

Форма лап беляка и русака также заметно отличается одна от другой.

Лапа беляка более широка в пальцах, и след ее на снегу напоминает маленькую чашу; при широкой лапе беляк меньше вязнет и легче движется по самому глубокому и рыхлому снегу. «Его лапы густо опушены, даже когти скрыты шерстью: он ходит, как в валенках» (П. А. Ман-тейфель).

Лапы русака, особенно передние, «поменьше и поуютнее» (С. Т. Аксаков); задние русачьи лапы похожи, по выражению Н. А. Зворыкина, на пружинистые рычаги. След русака более мелкий и более изящный по своим очертаниям.

Опытные охотники издали отличают русака от беляка по самой манере хода. «Русак всегда выше на ногах, идет с более высоко поднятой головой, кажется всегда длиннее и растянутее беляка, и манера его хода позволяет сказать про него, что он «скачет». Беляк ниже на ходу. Он словно приникает к земле, производит впечатление более короткого, и его манера ходить будет скорее соответствовать выражению «стелется» *.

Одним из существеннейших отличий беляка и русака служит и хвост (цветок). Русачий хвост уже и длиннее; он имеет сверху резко черную полоску, одинаковую и летом и зимой. У беляка этой полоски нет.

Зайцы (всех пород) чрезвычайно плодовиты; срок беременности зайчихи пятьдесят-пятьдесят один день; зайчихи приносят зайчат дважды или даже трижды за лето (от трех до шести зайчат каждый раз).

Зайцы со всех сторон окружены врагами; за ними непрерывно охотятся волк и рысь, лисица и ястреб (тетеревятник), филин и сова. Главная защита зайца от всех врагов — его выносливые и резвые ноги. Однако общераспространенное мнение о крайней трусости зайца преувеличено и неточно (ведь любой почти зверь, поднятый собаками, уходит наутек: рысь, например, панически спасается бегством от смычка гончих).

П. А. Мантейфель и Н. А. Зворыкин показали на примерах из собственной практики, что заяц, преследуемый ястребом-тетеревятником, держится не только пассивной, но и активной обороны.

Так, П. А. Мантейфель в своей статье о русаке сообщает: «... не раз я видел, как нападал на зайцев гроза всех птиц и мелких зверей — ястреб-тетеревятник. Как мужественно вел себя серый русак, на которого нападал этот ястреб посреди чистого поля!.. Каждый раз в самую критическую секунду, когда когти настигающего хищника готовы были вонзиться в шею жертвы, русак оборачивался и прыгал навстречу ястребу, нанося ему молниеносные удары и царапины острыми когтями передних лап... »

Замечательный охотничий писатель Н. Н. Толстой — брат Льва Николаевича — в своей монографии о зайце справедливо отмечает, что самое спокойное время для зайца — это середина лета. С удовольствием выписываем это место: оно дает более или менее яркое представление о литературном «почерке» этого писателя:

«Целый день лежит он в лесу, в овраге, в самой чаще, где густой и широколиственный орешник образовал такой свод, что лучи солнца не проникают туда; там пахнет сыростью, черноземом, там прохладно даже тогда, когда стадо сошло вниз к реке, к мельничному пруду и стоит по колено в воде, когда в поле тихо и пусто, хохлатые жаворонки и подорожнички попрятались, ласточки без крика и как-то не так проворно шныряют по воздуху, некоторые даже садятся на землю и сидят неподвижно с раскрытыми ртами, кобчики, которые все время с пискливым криком кружились в воздухе, тоже сидят на кочках, просиживая свои зобы, — один только лунь ленивыми размахами летает над полем, точно он купается в воздухе. В лесу тоже все смолкло, разве вдруг защелкает черный дрозд да зяблик сделает короткое коленце. И так лежит заяц до вечера. Или он ложится в густой ржи и знает, что тут его не видит ни ястреб, никакая другая птица, что ни лисица, ни собака не пойдет его отыскивать в густую, как стена, рожь.... »

Автор продолжает:

«Но вот приближается настоящая осень; заяц начинает «затираться», надевает портки, как говорят охотники, т. е. гачи у него белеют... Весь лес уже не зеленый, а пестрый, на темной зелени дуба, вяза и орешника, как будто красные пятна, резко отделяются листья клена; еще резче выделяются золотистые листья липы и березы и красные, как кровь, ягоды калины и рябины... Два раза уже трава, озими и жниво покрывались утром белым морозом, с каждым днем все более и более падает листьев, наконец, они начинают падать сами, постоянно, как дождь, и все еще толще делается их слой на земле; когда заяц идет тихо, «ковыляет», он переворачивает листья, и это шуршанье пугает его; он пробежит несколько времени большими скачками, остановится, сдыбит — ничего нет, но только что он опять пойдет потихоньку, опять сзади его шум, он опять бежит, и так до опушки.

Лес, родной лес, родной приют гонит его в поле, в негостеприимное поле, где хлеб снят, убран и по жнивам пасется скотина, где ожидают его тысячи опасностей и врагов».

У кого интернет нормальный смотреть можно здесь! Если нет ,то ниже открыто все так.

• Охота на зайца
  
• Охота на белку [/url .
  
• Охота на сурка
  

Изменено 29 января, 2009 пользователем юр-ко

[ОлегВД]

Большое спасибо за содержательный материал. Особенно понравилось про охоту на белку.

[юр-ко]

Большое спасибо за содержательный материал. Особенно понравилось про охоту на белку.

Не за что. Просто нашел интереснейший материал и показал.

[юр-ко]

Охота на белку

Осенний день в русском лесу. Мягко, влажно, светло, тихо. Слышно, как падают иногда сухие, истонченные листья с берез и дубов, как шуршит в елках что-то похожее на мельчайший дождик. Несколько осторожных, беззвучных шагов, и перед глазами наблюдателя-следопыта — чудесная лесная картина: высоко, на еловом отроге, сидит белка, красавец-зверек в атласной, уже серебрящейся шубке, с белым брюшком, с кисточками на длинных ушах, с пушистым хвостом, закинутым на спину. Белка неторопливо отрывает и бросает одну за другой чешуйки с еловой шишки, крепко зажатой в передних лапах, и жадно, со вкусом, поедает семена. От шишки, съеденной белкой, остается только стерженек. По этим остаткам и чешуйкам, разбросанным по земле, узнается местопребывание белки.

Еловые семена — основное питание белки: они содержат до сорока процентов жира и столько же белков. Кроме семян елки (и других хвойных, менее питательных), белка кормится ягодами, желудями, орехами. «Белка раскусывает орех так: в то место, где был прикреплен орех к веточке, белка вонзает оба нижних резца, раздвигает половинки нижних челюстей, которые подвижно соединены спереди. Нижние резцы от этого расходятся, и орех разваливается» .

Белка — один из самых подвижных и грациозных зверьков нашего леса, и изучение ее образа жизни, ее повадок доставляет большое удовольствие.

Вот она по-кошачьи умывается, потом растягивается на сосновом сучке, хорошо пахнущем стылой смолой, и вдруг, чем-то испуганная, озабоченно «цокает», внимательно озирается черными бусинками глаз и делает стремительный прыжок на соседнее дерево, «рулем» выправив хвост. Вцепившись одной лапкой в зыбкую ветвь, белка неторопливо раскачивается, гибко перевертывается в воздухе и, мгновенно сбегая вниз по стволу, оказывается уже на земле. По земле она «стелется» прыжками, опираясь на передние лапки и занося задние вперед. Иногда она взбирается обратно на дерево винтом, проявляя удивительную устойчивость и ловкость. В случае опасности белка умело таится в гущине дерева, но, будучи очень чуткой к легчайшему звуку, быстро обнаруживает себя, если постучать топором по стволу или качнуть дерево.

Гнездо (гайно) белки свито из прутьев и мха. Оно имеет обычно форму неправильного шара и находится где-нибудь между сучьями хвойного дерева. Нередко белка поселяется и в дупле. Внутри гнездо устилается мхом, листьями, сухой травой и т. п.; белка весьма чувствительна к холоду. В сильный холод отверстие в гнезде закрывается, затыкается клочьями подстилки. Температура в закрытом беличьем гнезде во время пятнадцати-восемнадцатиградусных морозов (по Цельсию) доходит до 20° тепла.

В теплом гнезде белки разводится, однако, много клещей и блох, и на этот случай белка имеет запасные гнезда (по данным П. А. Мантей-феля, «у заботливой матери» их бывает от трех до пяти).

Как животное дневное, белка вечера и ночи проводит в гнезде. В ненастную погоду — в дождь, вьюгу и холод — она скрывается в гнезде и днем, выходя лишь за добычей пищи.

Белка, не подверженная зимней спячке, делает на зиму определенные продовольственные запасы (желуди, орехи). Она складывает эти запасы не в гнезде, а где-нибудь по соседству — в трещинах деревьев, в развилках между сучьями и т. д. Запасает она и грибы.

Н. А. Зворыкин, непосредственно наблюдая повадки белок, записал однажды:

«В развилке ветки одной березы я заметил что-то странное. Мне показалось сперва, что на ветке сидит несколько птичек с длинными тонкими хвостиками. Когда же подошел ближе, я разглядел в развилке пять грибов со шляпками и длинными цельными ножками. Рядом на сучке насажены были отдельно две грибные шляпки» ( Н. А. Зворыкин. Белка, Сборник «Охотнику о зверях». М., Военгиз. 1953.).

Запасы, делаемые белкой, обычно невелики и могут служить ей лишь подспорьем в мороз или ненастье. Зимой белка находит также запасы кормов, сделанных другими животными —бурундуками, кедровками, дятлами. Она обнаруживает эти запасы при помощи чутья; чутье у нее поистине удивительное, позволяющее учуять орех или желудь сквозь метровый слой снега!

В голодные же зимы (или когда иссякают все и всяческие запасы) белка питается почками елей, молодыми побегами, березовыми лишайниками. «Чтобы достать почки, белка срезает кончик с еловой ветки 6—8 см длиной и кормится, держа его в лапках. Множество таких веточек настрижет она за день, прежде чем набьет себе желудок. Под большими елями тогда лежит на снегу целый зеленый ковер». (А. Н. Формозов. Спутник следопыта. М., 1952).

Белка довольно плодовита, она приносит за лето по два выводка, т. е. до десятка детенышей. Молодые белки, родившиеся в конце лета, весной следующего года уже приносят бельчат. Матери белки исключительно привязаны к детям.

Белка линяет дважды в год — весной и осенью. В среднерусской полосе весенняя линька продолжается примерно с половины марта до половины мая; осенняя — с начала сентября до конца октября.

Белку нельзя считать вполне оседлым зверем, поскольку ее оседлость зависит от достаточности корма, от урожая хвойных семян (Хвойные деревья дают семена в определенные сроки. Так, ель плодоносит приблизительно раз в четыре года; урожай орехов и желудей бывает тоже не ежегодно.). Правда, в разнородном лесу, где дуб соседствует с лиственницей, а пихта с елью, полный неурожай семян бывает чрезвычайно редко. Но на севере, где растут только сосновые и еловые леса, белка иногда оказывается действительно без пищи и вынуждена совершать в поисках корма периодические, иногда очень длительные и утомительные перекочевки. П. А. Мантейфель утверждает, что белка проходит иногда до 350 км, преодолевая при этом ряд горных хребтов.

Белки устремляются на новые места и одиночками, и группами; они идут и лесами, и полевыми просторами, через деревни, а иногда и через города. Случается, что белки пересекают в этих путешествиях открытую тундру и переплывают широкие сибирские реки. Один из советских литераторов (М. Зингер) наблюдал, например, такую сцену на Лене:

«Через километровую ширь реки, высоко подняв пушистые хвосты, плыли белки. Это была бесчисленная стая, с удивительным упорством преодолевавшая непосильный, казалось бы, водный рубеж. Стая переплывала реку в течение нескольких часов. Держались белки голова к голове»...

На новом месте белки сразу же начинают искать подходящее дупло или устраивать гнездо, что зимой особенно трудно; поэтому бывает, что в одном гнезде селится одновременно парочка (реже тройка) белок.

Как птицы во время перелетов, так и белки в пору своих перекочевок несут немалый урон: они гибнут от голода и от нападений хищников — ястребов, филинов, сов, тонут в реках, но в основной массе все же добираются до тех или иных урожайных лесов.

Если в таком «урожайном» лесу скапливается очень много белок, лес кажется особенно веселым и радостным: тут и там разносится звучное «цоканье», в вершинах деревьев стоит рассыпчатый шорох, земля усыпается еловой чешуей, то и дело перед глазами мелькают легкие, изящные акробаты-зверьки.

Белка — один из самых распространенных зверьков в нашей необъятной стране. Она заселяет всю лесную полосу европейской части СССР и все сибирские леса — до Тихого океана. В двадцатых годах нашего века белки самостоятельно перешли, преодолев огромные тундровые пространства, из Якутии на Камчатку, «освоив» почти всю лесную часть полуострова. В леса Крыма и Северного Кавказа, где белки никогда не встречались, они были завезены в 1937— 1940гг. (на Кавказ —алтайские белки, в Крым— белка-телеутка). Теперь белки вполне акклиматизировались в этих краях (С. А. Ларин в своей монографии о белке (М., 1953) говорит также о завозе белок в последние годы и в леса Средней Азии.)

Белки нашей страны заметно различаются и по своему размеру, и по окрасу меха, и по его качествам. По этим признакам зоологи насчитывают до двенадцати-семнадцати подвидов белки, объединяя эти подвиды в четырех группах.

Самая ценная по меху и самая крупная по размерам — белка-телеутка (южная полоса, Западная Сибирь и Северный Казахстан). Цвелая шкурка белки-телеутки имеет красивый серебристо-светлый оттенок.

Пушистая темносерая белка Восточной Сибири и Дальнего Востока представляет вторую группу.

К третьей группе относятся белки уральских и западносибирских лесов. Для этой белки характерен голубоватый серый мех.

Четвертая группа — белки европейской части Союза; зимняя их окраска отличается одноцветной сединой.

Белка издавна, со времен глубокой древности, служила предметом охотничье-пушного промысла.

Ипатьевская летопись, говоря о древнерусской дичи, упоминает между прочим: «имаху по беле и веверице такс от дыма... » Из беличьих мехов в старину шили шубы; употреблялись они и на украшение женских нарядов. Беличьи меха продавались на внутреннем и внешнем рынках тысячами. В частности, тысяча беличьих шкурок в XVI в. (в Холмогорах) стоила сорок «ефимков» (Тогдашнее название серебряного немецкого талера, равного трем маркам)

В настоящее время белка составляет не менее 30% всех пушных заготовок в нашей стране.

Зимний промысел белки — знаменитое бел-ковье, так поэтически описанное А. А. Черкасовым (В «Записках ружейного охотника Восточной Сибири».), — составляет существенную отрасль крестьянско-колхозного хозяйства.

Вместе с тем охота на белок имеет и спортивный характер. Поэзию спортивно-беличьей охоты хорошо чувствовали уже старые охотники-писатели.

В «Журнале Охоты» — это первый русский «толстый» охотничий журнал — за 1858 г. (книги 7, 8, 9-я) были напечатаны довольно обширные и очень интересные «Записки ружейного охотника Костромской губернии» А. В-а (Васькова). В этих «Записках» находится и подробное, выразительное и яркое описание спортивно-любительской охоты на белок с лайкой.

Вот отрывки из этого описания:

«Охота за белками имеет свои тонкости и прелесть, знакомые ее испытавшему... В октябре месяце белки уже выцвели: рыжая летняя шерсть заменилась дымчатой. В высоких и частых хвойных лесах держится много белок, но бить их там трудно. Самая добычливая охота — в не очень высоких и довольно редких сосняках. На сосне белка не может так укрываться, как на ели: ветви на сосне не часты и игольник не плотен.

В тихий день лай собаки слышен далеко; лай этот редкий и отчетливый; смешать его с гоном по зайцу нельзя. Вот издалека наносит голос собаки; мы направляемся к тому месту; все явственней слышно лаянье.

— Смотри, смотри!

Крик этот употребителен на охоте с белочными собаками, и действительно собака должна смотреть. Упершись передними лапами в ствол высокой сосны, собака лает без умолку и по временам злобно грызет кору; при приближении охотника лай ее делается горячее. Мы обходим сосну кругом, но напрасно высматриваем белку: ничего не видно.

«Ну-ка, Никита, постучи». Никита вытаскивает топорик из-за пояса и стучит по дереву.... Только что раздался стук, белка замелькала в сучьях, она проворно бежит кверху по стволу дерева, но с противоположной стороны от охотника, на которого изредка взглянет, выставив на мгновение свою острую мордочку и пушистые стоячие ушки. Я отхожу от дерева, чтобы видеть вершину. А! Вот, наконец, показалась на самой верхушке, загнув хвост на спину наподобие французского S. Она собирается прыгнуть на другое дерево, но выстрел грянул, и медленно, цепляясь когтями, острыми, как иголки, за каждый сучок и ветку, она сваливается на землю прямо в зубы собаки. Отбивши у собаки, Никита держит белку за хвост и любуется цветом шерсти.

— Экая белка, сударь, посмотрите, точно молоком облита!

Глаза его щурятся от удовольствия...

Я заряжаю ружье... »

Спортивная охота на белок вырабатывает у охотника навыки следопыта, обостряет зрение и слух, учит наблюдательности. Охота на белок, как и всякая другая, требует известной организации и тщательной предварительной разведки, что также связано с умением охотника свободно ориентироваться в природе.

Охотник должен прежде всего установить приблизительное наличие белок в том районе, где он будет охотиться. Для этого необходимо внимательно следить за состоянием погоды, влияющей на урожай семян хвойных деревьев и тем

самым на численность белки. Если урожай семян хороший и белки в течение лета встречаются в этих охотничьих угодьях часто, значит, есть все основания ожидать хорошей беличьей охоты осенью. Но иногда и при хорошем урожае хвойных численность белок оказывается незначительной. Это бывает особенно после ряда неурожайных лет, и тогда надо ждать резкого увеличения белок на следующую осень.

В «урожайную» осень охота на белок легкая и веселая, в скудную — довольно трудная, хотя и не менее увлекательная.

Установление того или иного, хотя бы грубо приблизительного, количества белок — только одно из условий успешной охоты. Другое ее условие — выбрать тот момент для начала охоты, когда белка, как говорят охотники, «пошла в зиму», т. е. окончательно «доцвела».

Перецветение («выкунивание») белки зависит опять-таки от погоды. При дождливой и холодной осени, заканчивающейся ранним выпадением снега, белки выцветают значительно быстрее; более длительный процесс линьки наблюдается в теплую и ведренную осень. Кроме того, старые белки при любых условиях выкунивают раньше, нежели молодые.

Во время осенней линьки белок мездра (внутренняя поверхность шкурки) окрашивается пятнами в темносиний цвет: это так называемый пигмент — красящее вещество, образующееся в корнях новых волос. Когда волосы отрастают, пятна исчезают: белка «выкунела» — можно отправляться на охоту.

Настоящий охотник не должен делать ни одного напрасного выстрела, за какой бы дичью он ни охотился. Убить рыже-седую, неперецветшую белку так же позорно, как и тетерева-«поршка»: законные сроки в этом смысле устанавливает строгая и взыскательная охотничья этика. В начале беличьего сезона следует стрелять только тех белок, которые целиком оделись в зимнюю шубку. Один из признаков закончившейся линьки белки — отросшие и загнутые назад кисточки на ушах.

Для охоты на белок необходима лайка: без собаки эта охота теряет всю свою красоту и привлекательность. Можно, разумеется, ходить и без собаки, приглядываясь к «покопкам» белки на земле и прислушиваясь к шорохам на дереве, но это будет не охота, а только натуралистическая прогулка с надеждой на случайный выстрел.

Выбор лайки — индивидуальное дело каждого охотника; но этот выбор сопровождается все же некоторыми общими соображениями. Спортивная охота на белок разнится от промысловой (от «белковья») тем, что она не связывает охотника ни какими-либо обязательствами, ни возможно большим количеством добычи. Охотник-промысловик заинтересован в такой собаке, которая работала бы только по белке, не отвлекаясь на птицу (тетерева, глухаря), и, будучи предельно сильной, не была бы в то же время особенно азартной, т. е. не заставляла бы зверька сразу же пуститься наутек. Охотник-спортсмен, измеряющий красоту охоты не количеством «трофеев», а радостью общения с природой, тоже, конечно, глубоко ценит хорошую собаку, в данном случае лайку, но предъявляет к ней несколько иные требования. Он ценит умную, преданную и трудолюбивую лайку, прежде всего как универсальную русскую собаку.

Будучи собакой-универсалом, лайка с одинаковой страстью ищет уток в потайных камышах и тетеревов в березовых чащах; азартно преследует зайца и жарко облаивает белку. Однако в пору летне-осенней охоты умная лайка обычно не обращает внимания на белок или бросает об-лаивание их по первому же слову хозяина. Глубокой осенью, во время беличьего сезона, та же лайка отдает предпочтение белке. И если она, облаивая белку, проявляет страстность — это не беда: выстрел по белке, пошедшей «верхом», для охотника-спортсмена куда веселее, нежели по неподвижной мишени. Кроме того, белка не так-то уж часто сразу же уходит от азартной собаки. Она или прячется в глубину елового «шатра» или с любопытством смотрит на собаку да еще сердито «процокивает». Это относится, впрочем, к молодым, малоопытным белкам. Не беда, если лайка увяжется и за зайцем — авось и он попадет под ружье — или потянет где-нибудь на опушке в болото: неплохо ударить и по жирному осеннему бекасу, и по взматерев-шему предотлетному чирку. И если стрельба белок перемежается стрельбой по зайцу или птице, тем лучше, увлекательнее и разнообразнее охотничий день в душистом и светлом осеннем лесу...

Охотник-спортсмен должен требовать от универсальной лайки неутомимость и вязкость, чутье и страстность, вежливость и послушание. Только лайка, обладающая этими качествами, дает полное удовлетворение охотнику, становится подлинным другом человека.

В уже упомянутой работе Н. А. Зворыкина имеется такой замечательный по типичности «портрет» лайки:

«Лайки разыскивают птиц и зверей не только чутьем, но также слухом и зрением, которые у них очень развиты.

Идя на поиски коротким галопом или рысью, лайка пересекает время от времени направление хода хозяина.

Настороженность сквозит во всех движениях лайки, она частенько на ходу оглядывает снизу доверху деревья, бросает острый взгляд вперед, в стороны. Неожиданно она опрометью растянутыми прыжками мчится в глубину леса. Это значит, что лайка заметила где-то, на земле или на дереве, движение птицы или зверька.

Иногда, идя галопом, лайка вдруг переходит на настороженную рысь, напряженные лапы сту--пают по-лисьи, чуткие уши словно заостряются, напрягаются и поворачиваются в одну сторону. Это значит, что до слуха лайки донесся какой-то -звук: шорох от движений белки, поднимающейся по сухой коре, или чуть слышный стук сбитой зверьками шишки, или, может быть, шелест отрываемого глухарем осинового листа. И лайка летит туда со всех ног и вскоре возвещает о находке добычи звонким, порывистым лаем».

Успех охоты на белок во многом зависит еще и от состояния погоды.

В сумрачные, холодные, дождливые и ветреные дни белка покидает гнездо очень неохотно, и отыскивать ее тогда, естественно, сложнее. Почти совсем не выходит она из гнезда в морозные или влажные дни. Прохладные, солнечные дни, которые выдаются нередко поздней осенью, белка проводит главным образом на воле, и эти дни — самое лучшее время для охоты на белок. Жирующая и «гуляющая» белка оставляет следы на земле, наполняет тишину шорохом и стуком сбрасываемых шишек и их чешуи, попадается на глаза собаке (и охотнику) во время своих «перепрыжек» и перебежек, и в лесу то и дело разливается певучий лай, тяжело перебиваемый «выстрелами...

Особенно весело протекает охота в смешанном лесу, когда собака облаивает белку не только на хвойных, но и на лиственных почти голых деревьях, что дает возможность наблюдать акробатические повадки зверька во всей их легкости и стремительности.

В еловом лесу и поиск белки и стрельба гораздо труднее, хотя в этой трудности есть и своя прелесть. Охотник всегда испытывает, например, большое удовольствие и удовлетворение, если после длительного и настойчивого разглядывания все же обнаруживает в какой-нибудь дремучей еловой вершине неподвижно затаившегося зверька. Обычно его обнаруживают не целиком, — светится лишь подобие серебряной звезды или . маленького серпа, — и стрелять приходится в значительной мере наугад, с волнением проверяя зоркость своих охотничьих глаз. Выстрел звучит коротко и глухо, сбивая веточки и остинки, и вслед за ним с дерева, с высоты, круто, дугой, падает белка. Добытая после веселых охотничьих трудов, внимательного разглядывания или даже подъема на дерево, она дает особенную радость.

Если белка только ранена, она обычно цепляется за сучья и повисает на них. Тогда тоже приходится забираться на дерево: по охотничьим правилам никогда не следует оставлять неподобранной никакой дичи.

Разглядывание белки в хвойном лесу затрудняется нередко тем, что она находится не на том дереве, на которое лает собака, а на одном из соседних. Белка часто незаметно для собаки перемещается с дерева на дерево, особенно если они растут совсем рядом.

Для быстрейшего обнаружения белки охотники пускают в ход топор, ударяя обухом по стволу дерева, длинный тонкий шест и в качестве крайней меры выстрел вдоль ствола «бекасинником». Промысловики, впрочем, не задерживаются долго около тех белок, которых не удается обнаружить сразу; спортсмены же, особенно на групповой охоте, любят доводить дело до конца: здесь играет роль и своеобразное охотничье самолюбие, и необходимость поддержать авторитет лайки (доказать, что она «не облаялась»).

Охота на белок продолжается около двух месяцев (в среднем с конца октября до конца декабря). Впрочем, и это зависит главным образом от погоды — от снегопада. При малоснежье можно охотиться и до февраля; при ранних и глубоких снеговых наносах охота прекращается и в самом начале зимы. Глубокие снега затрудняют и работу собаки, и ходьбу охотника.

Очень добычлива и красива охота на белок в прелестную пору первых порош, в звонкую пору молодой зимы, украшающей лес белизной, блеском, инеем. Легкий морозец, свободная, неутомляющая ходьба, свежие, ровные следы белок на пушистом снегу, разливно-звонкий голос лайки—все это чудесно бодрит и веселит охотника, наполняет его юной свежестью, здоровьем и силой...

Бурундук<a href="http://" target="_blank"></a>. К семейству беличьих относится и этот небольшой зверек (длина тела до 18 см, вес до 100 г) с красиво окрашенной шубкой. На спине у него пять продольных черных полос, а между ними желто-охристый или серовато-желтый мех. Такой же мех и на боках зверька. Брюшко же у него сероватое, а хвост седой с расчесанными на бока волосками.

Черные полосы на спине и расчесанный в стороны хвост существенно отличают бурундука от суслика, на которого он похож строением тела.

Бурундук — типичный обитатель лесов, главным образом хвойных, но селится он обычно не в глубине таежных массивов, а по мелколесью, гарям и вырубкам, по опушкам и по кустарникам в долинах рек.

Область распространения зверька — леса на восток от Северной Двины через Урал и Сибирь до Дальнего Востока, включая и Сахалин. На Камчатке бурундука нет.

Как и белка, бурундук ведет дневной образ жизни. Ночью и в непогоду он отсиживается в норе. Питается зверек семенами хвойных и лиственных деревьев, почками, грибами, зернами хлебных злаков, поедает насекомых и ящериц, лакомится яйцами птиц. В Восточной Сибири он иногда вредит сельскому хозяйству, делая набеги на зерновые и огородные культуры.

На зиму бурундуки впадают в спячку, которая обычно продолжается с ноября по апрель. С конца лета и осенью они делают запасы семян и орехов (особенно кедровых) в специальных кладовых, расположенных рядом с норой в земле под пнями, между корнями деревьев и под валежником. Переносят корм в кладовые в защечных мешочках, где помещается до 10 г орехов. В кладовой у бурундука находили до 4 кг различных семян.

«Если приближается гроза или подземные запасы корма бурундука раскопаны и съедены медведем, — писал П. А. Мантейфель («Жизнь пушных зверей»), — то зверек становится «хворым», как говорят сибирские охотники, сидит на пеньке, взъерошивает шерсть, прикрывает голову лапками и кричит свое печальное и мелодичное «трум... »

Бурундук — веселый, подвижной зверек, обычно доверчиво относящийся к человеку. Будучи испуган, он издает громкое цыканье.

Выходят зверьки из нор после спячки в первой половине апреля, почти в одни сроки с медведем. Скоро у них начинается гон. Самцы ожесточенно дерутся друг с другом, иногда свиваются в клубок на земле, далеко отзываются на призывный голос самок и устремляются к ним, преодолевая такие серьезные препятствия, как бурные весенние ручьи и реки.

Самка приносит на 31-и день беременности четыре-шесть, а иногда и до десяти бурундучат. Детеныши живут с матерью до конца июля, затем выводки распадаются, и каждый зверек строит себе нору с кладовой.

Линяют бурундуки летом: самцы — в мае — июне, самки — в июле.

У маленьких полосатых зверьков немало врагов: ястреба, мелкие хищные звери. Наносят урон бурундукам и медведи, которые поздней осенью разыскивают кладовые бурундука, съедая за одно с орехами и самих хозяев этих кладовых.

Специальной спортивной охоты на бурундука нет. Этот зверек обычно добывается из-за шкурки попутно, во время охоты по перу или по крупному зверю. Но охотники-промысловики ежегодно сдают государству сотни тысяч шкурок этого зверька.

Раненый бурундук часто опасен. Дело в том, что в таежной зоне он является носителем вируса клещевого энцефалита и его укус может стать причиной очень тяжелого заболевания. Кроме того, на теле бурундука живут те самые клещи, которые служат переносчиками энцефалита. Поэтому при обработке шкурок бурундука нужно соблюдать осторожность.

Изменено 29 января, 2009 пользователем юр-ко

[юр-ко]

Охота с гончими. Поздней осенью в русских лесах заунывно и музыкально трубят охотничьи рога, различно звенит жаркий и страстный гон...

Охота с гончими — массовая русская охота — очень трудна и утомительна, увлекательна и красива. Добычливость ее зависит от самых различных причин; от количества зверя и качества гончих, от погоды и опыта охотника. Успех на этой охоте решает, в конце концов, все же собака. Гончая, без пользы тявкающая и копающаяся на жировке, часто «скалывающаяся» и бросающая зайца на первом или втором круге, только раздражает охотника и лишает охоту ее обаяния и смысла. Конечно, можно и из-под такой собаки взять зайца, но это никогда не дает того удовлетворения, которое получаешь от зайца, добытого в результате длительного и азартного гона.

От собаки необходимо требовать прежде всего острого чутья и вязкости (неутомимости). «Пара-тость» (легкость, быстрота) не является первостатейным качеством гончей: под паратой гончей заяц идет слишком резво, хотя и скорее утомляется. «Пешие» гончие гонят гораздо спокойнее: заяц часто приостанавливается, прислушивается и легче попадает под выстрел. Однако гончие-тихоходы тоже не удовлетворяют охотника: они-снижают и замедляют темп и ритм этой волнующе-стремительной охоты. Следует, видимо, держаться «золотой середины», выбирая между паратой и пешей гончими.

Охота с гончими разрешается в среднерусской полосе примерно с начала ноября. В это время листопад заканчивается, наступают сырые и прохладные дни — собака полностью владеет чутьем и гораздо дольше не выбивается из сил.

Кстати, о чутье. Бывают случаи, что охотники «вытаптывают» зайца в том самом месте, где только что прошла собака. В чем же тут дело? В отсутствии чутья у гончей?

П. А. Мантейфель пишет по этому поводу:

«Дело тут не в чутье, а в зайце, у которого шкурка почти не пахнет, так как в ней нет потовых желез... След чует собака потому, что именно на подошвах зайца много потовых и сальных железок, оставляющих сильный запах на следу. Сидящего зайца с прижатыми к земле лапками никто не чует, а бегущего чует хищник даже на полном скаку. След зайца, только что вскочившего с лежки, собака чует много хуже, чем того, который перед тем долго бежал. Усталый заяц оставляет более потные отпечатки лапок, чем лежавший на лежке без движения... »

Сыроватая, не пересыщенная дождями земля и возможно полная тишина в воздухе — самые благоприятные условия для охоты с гончими. Мороз, - выстудивший землю до крепости камня, притупляет ощутимость звериного следа. Сильный ветер приглушает гон даже на близком расстоянии: невозможно следить за его направлением, невозможно выбрать верный лаз. Сильный дождь заливает заячьи следы, гололедица «подбивает» лапы гончих. И только тихая, мягкая, влажная погода помогает перечувствовать всю красоту охоты с гончими: гон слышен далеко, во всех своих переливах, ход зайца определяется с достаточной точностью.

На охоте с гончими приходится совершать длительные переходы и перебежки, накликать и подбадривать собак голосом (порсканием) или рогом и, пока они не взбудят зайца, постоянно помогать им, вытаптывая наиболее глухие места. Но пользоваться рогом надо осторожно, во всяком случае не трубить почти без перерыва, иначе гончие, привыкая к звукам рога, перестают идти на вызов. Когда охотник сам поднимает зайца, он сейчас же накликает гончих (если, конечно, они в это время не заняты гоном, так как отзывать собак с гона не следует ни в каком случае).

Главная задача на охоте с гончими — возможно быстрее и любым способом возбудить зайца. Остальное при наличии хорошей собаки зависит от охотника. Как только заяц поднят, всякий крик и шум прекращается. Перебегать иногда необходимо, от этого нередко зависит возможность выстрела. Но при беге не надо излишне шуметь и стучать, чтобы не «оттопать» зайца.

Вообще же излишняя непоседливость на охоте с гончими вредна.

Заяц имеет определенные повадки. Он почти всегда возвращается, например, к своей лежке и, делая круги, неоднократно проходит одними и теми же местами. Каждый охотник, зная об этом, старается дождаться возвращения зайца к лежке и все-таки очень редко выстоит до конца: «перемолчка» собаки или опасение, что кто-либо из товарищей перехватит зайца, заставляют охотника срываться с верного и надежного места.

Заяц далеко не всегда идет более или менее правильными кругами. Во время листопада он избегает березового леса: его тревожит шум листьев; в овражистых лесах придерживается края оврагов, так как предпочитает не бежать под гору, а иногда путает и «разрывает» круг в силу какого-либо неожиданного испуга.

Погода тоже оказывает большое влияние на величину круга. Когда земля подморожена «утренником», беляк делает самый большой и широкий круг. При ветре круг бывает меньше, нежели в тихий день, и притом не столь правильный (это объясняется, повидимому, тем, что голоса гончих, развеваемые ветром, звучат слабее). Быстрота гона тоже влияет на круги зайца. Под паратыми гончими заяц идет широкими и правильными кругами; под пешими дает менее правильные и более короткие круги.

На кругах беляк нередко «петляет», а потом затаивается, сбивая этим собаку. Собака, разбираясь в запутанных заячьих следах, далеко не сразу определяет то место, где укрылся заяц: запах доносится то с одной, то с другой стороны...

Заяц же, услышав приближающуюся гончую, неторопливо поднимается, делает несколько бесшумных прыжков и, выбираясь на прежний след, со всей резвостью продолжает свой ошалелый, бег. Скоро он опять сбивается с круга и, петляя, ищет наиболее потайное место.

Для успешности охоты необходимо знать привычки и повадки зайца применительно к времени года и природным условиям.

Так, поздней осенью беляки, живущие в лесах среди полей, кормятся обычно на озими. Если полей поблизости нет, беляк «путешествует» на кормежку на обкошенные полянки, в молодой осинник. Залегает беляк чаще всего в местах с густой травой, в плотном сосняке, в буреломе, под вершиной давно срубленного дерева. В сухую осень заяц держится поблизости от ручьев, речек и озер, в сырую — на возвышенных сухих местах.

Выбор лаза определяется главным образом обстановкой. Выгоднее всего становиться на дорогах, на просеках, в редколесье, на кромках сеч, на небольших полянах среди густого леса, около болот, где любит скрываться заяц.

В рассказе М. М. Пришвина «Зайцы-профессора» говорится об этом:

«Научились в тот год «профессора» с подъема жарить по прямой линии версты за три и кружить в одном болоте, покрытом густейшим ельником Собака едва лезет в густели, а он — ковыль-ковыль, тихонечко переходит с кочки на кочку, посидит, послушает, скинется, ляжет. Пока собака доберет, пока разберет, он отлично себе отдохнет, прыгает и опять ковыль-ковыль по болоту... »

Основные правила при выборе лаза замечательно сформулированы Л. П. Сабанеевым в его «Охотничьем календаре».

Вот эти правила, и до сих пор сохраняющие свою точность и всеобъемлющую полноту:

«1. Становиться на лаз всегда следует так, чтобы ветер был от зверя на охотника, а не наоборот. Если так стать нельзя, то лучше даже не подходить к лазу и стать на лаз, когда гончие уже переведут через него зверя. Так, если охотник находится в середине острова, ветер с юга, а гончие гоняют в север ной части острова, то нужно переждать где-нибудь, пока зверя переведут в южную часть, и тогда быстро занять лаз. Можно также становиться при неблагоприятном направлении ветра и около главного лаза, которым зверь выходит из острова, но непременно на открытом месте, на виду, с той целью, чтобы зверь (лисица в особенностей) заметил человека и дольше продержался в острове, не выходя из него.

2. Став на лазу, необходимо расположиться как можно удобнее: осмотреться, не мешает ли какая ветка, и если мешает, то обрезать; попробовать, можно ли удобно прицелиться по всем направлениям, откуда ждешь зверя; по чернотропу откинуть сухие ветки, чтобы не треснула под ногой, а по пороше утоптать снег, чтобы не скрипел. Занимая лаз, необходимо оглядеться, осмотреть, где заняли места товарищи, и легким посвистом дать знать ближайшим, где сам занял место; затем сообразить расстояние от занятого места до прогалин и просветов между деревьями, где может показаться зверь, изучить, так сказать, местность в пределах выстрела. Зверь может появиться без гона (шумовым), причем он идет особенно осторожно; поэтому на лазу необходимо каждый момент быть готовым к выстрелу — внимательно смотреть, ружье держать в руках со взведенными курками, а не ставить около себя.

3. Необходимо соблюдать на лазу полнейшую тишину. Стоя на лазу, нельзя ни кашлять, ни чихать, ни сморкаться; если уже необходимо сделать то или другое, то кашлянуть или чихнуть можно, только плотно закрыв лицо шапкой.

4. Надо всегда стоять на лазу по возможности скрытно, но, главное, совершенно неподвижно; становятся так, чтобы было видно то место, откуда может показаться зверь, т. е. лицо должно быть совершенно открыто, но необходимо позаботиться о том, чтобы голова и верхняя часть тела сливались с темным фоном, а не вырисовывались перед зверем. Лучшее место — под деревом, лицом в сторону, откуда ждут зверя; нужно плотно прижаться спиной к дереву, слиться с ним. В таком положении охотнику ничто не закрывает поля зрения и он долго может сохранять совершенно неподвижное положение; если же охотник одет в платье, подходящее к коре древесины, то он очень мало заметен. Становиться за деревом, как это делает большинство, отнюдь не следует, так как никогда за ним неподвижно не устоять, и охотник непременно будет из-за него выглядывать, и зверь, следовательно, его скорее заметит. В кустарнике, где нет высоких деревьев, надо выбирать такое место, чтобы перед охотником был низкий куст, а за ним высокий; если такого куста нет, то обрезать (но не обламывать) ветки так, чтобы куст закрывал охотника только по грудь и ничто не мешало ему смотреть вперед. Охотясь в камышах, надо становиться около края камышей и обрезать их перед собою. Здесь лучше иметь не темное, а желтое платье. На платье (и на оружии) i должно быть ничего блестящего или бросающегося в глаза».

Заяц не боится воды. Перехватывая как-то беляка из-под собаки, один охотник вышел к довольно широкому болоту в лесной долине с осокорем и бочагами. Собака вела именно сюда, в болото. Скоро показался заяц. Он пошел не краем болота, а серединой, осокорем. Достигнув большого бочага, заяц, не прекращая бега, ловко прыгнул в воду, быстро поплыл, наотмашь работая передними лапами, а потом, стряхнувшись, зачастил «потным» местом. Оттуда после выстрела его и вытащили за уши.

В другой раз беляк, слегка задетый дробью, бросился в... Волгу. Несколько отплыв от берега, он стал держаться в воде, и зайца пришлось бы оставить, но помог прижать его к берегу проплывавший мимо рыболов.

Судя по некоторым данным, заяц способен переплывать даже широкие реки. В интересном очерке Ф. Исупова «Зайцы-герои» * читаем:

«По первой тревоге заяц кустами сползал незаметно к реке (Десне), спускался в воду и переплывал широкую и глубокую реку... Чтобы достигнуть противоположного берега с пункта, где ему удобно было вступить в воду, с мысочка, и где в других местах сплошь обрывистый берег, а равно и выбраться на другом, тоже отвесном берегу, заяц должен был плыть наискось, против течения быстрой реки, приблизительно саженей до ста водного пути. Заяц прошел неожиданно для меня, наблюдавшего переправу его с берега, быстро и ровно стряхнулся и удрал через луга в лес... »

В некоторых случаях заяц очень ловко выбирает свои переходы. Однажды беляк, поднятый собакой поблизости от лесной реки, быстро оказался на другом берегу. Пришлось идти за несколько километров, где был мост. Но, пока охотник дошел до места, заяц снова перемахнул на этот берег. Сделав круг, он опять ушел за реку. Река тут была довольно широка, а берега круты. Охотник стал искать заячий переход и наконец нашел его: это была шаткая бревенчатая переправа в неожиданно узком месте реки. Она была устроена, повидимому, косцами или грибниками. Берег был тут более или менее пологий. Гон терялся в лесу, но охотник ждал уверенно: отличная собака не могла ни «сколоться», ни бросить зайца. И дождался: заяц, уже совершенно белый, будто слепленный из снега, бойко покатился берегом, вынесся на мостик и, сбитый выстрелом, шлепнулся в реку. Охотник обсушил его у костра...

Охота с гончими очень часто имеет групповой характер. Эта охота протекающая целиком на ходу, в перебежках, требует от каждого ее участника особенной осторожности и тщательного соблюдения правил стрельбы. Никогда и ни в каком случае нельзя стрелять по птице, если она летит (или сидит) на уровне роста человека. Исключается также стрельба «по шуму» или «шороху», — стрелять по зайцу надо только тогда, когда он явственно виден охотнику. Не рекомендуется бить набегающего зайца навстречу (на штык): можно засечь дробью собаку, особенно если она паратая. Подходя к товарищу, убившему зайца, обязательно нужно спустить курки или передвинуть предохранитель. Когда охотники идут вместе, ружье следует держать стволами вверх. Надо также рассчитывать и беречь силы: не слишком много бегать с утра, чаще останавливаться, ослу-шивая собак, присаживаться во время перерывов гона и т. п.

При наличии хорошей собаки и «заказной» погоды охота с гончими — одна из самых поэтических охот.

Разумеется, каждый вид охоты имеет свою неповторимую прелесть. Охота на беляков вплотную сближает охотника с потаённой жизнью леса, дает почувствовать гон во всей его страстности и силе. Охота на русаков радует широтой и простором полей, предоставляет возможности для наблюдения над повадками зайца во время гона. Охотник, в особенности если он вооружен биноклем, зачастую может подолгу следить за ходом русака по овражкам и пашням, по окрай-кам перелесков и болот, по жнивьям, бороздам и межам. Возможный лаз зайца определяется на этой охоте скорее зрением, нежели слухом: охотник то и дело видит вдалеке зайца и собак, иногда почти не слыша звуков гона из-за расстояния или из-за ветра.

Русак, в особенности старый, опытный, делает очень большие круги, любит путать гончих на перетоптанных стадом местах, уходит на деревенские гумна, в сады и т. п. Для охоты за русаками нужны чутьистые, вязкие и паратые гончие, которые сравнительно быстро выматывают зайца, заставляя его переходить на малые круги..

Охота на русаков по чернотропу особенно хороша в дни поздней осени, когда земля влажна и крепка, но еще не тронута морозом, а поля, лежащие в голубоватой мгле, как бы очарованы тонкой и звучной тишиной. Весело в такие дни слушать где-нибудь на опушке перелеска то наплывающий, то отдаляющийся гон, весело заметить вдалеке, на жнивьях, темную подвижную точку — зайца, который, все вырастая и удлиняясь, стелется по черной, глянцевитой борозде навстречу выстрелу...

Но эта охота зачастую очень и очень утомительна: русак уводит собак далеко, гон и направление теряются, и приходится делать длительные переходы, во время которых случается перелезать через топкие болота и одолевать размокшие пашни.

По белой тропе охота за русаками с гончими легче: следы выдают каждое движение зайца, а белизна снега позволяет видеть его решительно повсюду, на любом открытом месте. Однако успех охоты и в данном случае зависит от гончих: русак, особенно в пору глубоких снегов, ходит преимущественно по дорогам, изъезженным дровнями и машинами, да еще имеет манеру

«скидываться» — саженным прыжком — в сторону. Под хорошими, неутомимыми гончими заяц рано или поздно попадает под выстрел: дорог в поле не так-то уж много. Но с плохими гончими лучше вовсе не охотиться по русаку, если, конечно, не надеяться на печально-старинное «авось».

Еще труднее зимние охоты с гончими на беляков. Собаки чуть ли не по уши вязнут в сугробах, быстро выматываются, а при насте в кровь сбивают лапы. Заяц идет очень далеко от собак — он почти не вязнет в снегу — что затрудняет его перехват. Ходьба на лыжах по глубоким снегам среди деревьев, кустов и пней сильно утомляет и охотника.

Но и глубокой зимой бывают превосходные дни для охоты — тихие, мутные, слегка морозные дни после оттепелей. Снега оседают, уплотняются, покрываются сверху новой, пушистой белизной, словно каким-то легким порошком. Ходить тогда легче: лыжи покачиваются, как на пружинах, заячий след становится ясным и «теплым», гон — быстрым и неутомимым...

Охота в узёрку. На грани между осенью и зимой существует способ охоты на зайцев-беляков в узёрку.

«Необходимое условие для этой охоты, — писал С. Т. Аксаков, — долгая мокрая осень; в сухую и короткую зайцы не успевают выцвесть; нередко выпадает снег и застает их в летней шкуре. В ненастное же время зайцы, чувствуя неприятную мокроту, беспрестанно трутся о деревья, кусты, стога сена или просто валяются на земле... Зайцы выцветают не вдруг: сначала побелеет внешняя сторона задних ног или гачи, и тогда говорят «заяц в штанах»; потом побелеет брюхо, а за ним все прочие части, и только пятном на лбу и полосою по спине держится красноватая, серая шерсть; наконец, заяц весь побелеет, как лунь, как колпик ("Белый аист с красными ногами и носом"), как первый снег».

Охота в узёрку производится именно на такого высветлевшего зайца. Она бывает удачной только в теплые и мягкие дни, когда заяц лежит особенно крепко, а сыроватая земля обеспечивает легкий -и бесшумный подход. В морозные дни, по выстуженной и гулкой земле охота в узёрку малодобычлива: заяц более чуток и редко подпускает на выстрел.

Охотиться в узёрку надо умело и с толком, выбирая наиболее типичные заячьи места: небольшие прогалины, вырубки, кочковатые, заросшие осокорем болота, низкорослые еловые и можжевеловые заросли, небольшие кучи хвороста, обмокшие оранжевые папоротники.

Идти нужно тихо, легкой походкой следопыта, внимательно, со всей возможной зоркостью, оглядывая «нижний этаж» леса.

И вот под распластанной вековой сосной охотничий глаз различает что-то вроде белой ромашки или ватного клочка: беляк с безупречным маскировочным искусством укрылся под деревом, среди палых листьев, вялого мха и душистой можжевели.

Выстрел, глухой и короткий, ссекает и решетит древесную кору, дробит и разбрасывает мокрые ветви. Заяц, вытянутый из-под дерева за пружинистые задние лапы, очень пушист и тяжел. Весь белый, хорошо пахнущий сосновой смолой и горьким березовым листом, он дает бодрое и веселое ощущение близкой охотничьей зимы, туманной и тихой пороши...

По русачьим маликам (тропление)<A name=rmt>. Старинное охотничье слово «пороша» вызывает ощущение пушистой легкости и пахучей свежести. Оно звучит, как зов рога: поэтическая прелесть первого снега проходит через всю жизнь охотника.

По пороше охотятся и с гончими, и самостоятельно — по следам русака (так называемое тропление).

Тропление русака — целое искусство, которым охотник овладевает в процессе непрерывного опыта. Но и самое изощренное искусство следопыта увенчивается успехом только тогда, когда существуют благоприятные условия для охоты. Основные условия, содействующие успеху при троплении русака, — хорошая погода и хорошая пороша.

Если снег, густо и ровно покрывающий землю, прекращается вечером, заяц, проголодавшийся за день, ночью выходит на кормежку, оставляя на свежем и чистом снегу длинный печатный след. Когда же снег перестает только перед рассветом, заяц или не встает совсем, или дает только короткий малик. Ясно, что «длинный» малик — русак исходит за ночь не малое пространство! — выгоднее для охоты.

В теплую, мягкую или оттепельную погоду заяц лежит очень крепко, и подойти к нему на выстрел, естественно, легче. При морозе заяц обычно не подпускает охотника.

Бывают, впрочем, и исключения: заяц в иные теплые дни вскакивает с лежки вне выстрела, а в мороз лежит как скованный. Поскольку все звери очень остро чувствуют любую перемену погоды, первый случай может быть объяснен тем, что в ночь ударит крепкий мороз, а второй — переходом мороза в оттепель.

Заяц почти никогда не ложится в чистом, открытом поле, он постоянно выбирает то или иное укрытие: овражек, снеговой намет («удув», по выражению Аксакова), ямки, кусты, бурьян и т. д.

При ветре заяц ложится обязательно где-нибудь в затишье, мордой к ветру (ветер, дующий по шерсти, не так холодит зверька). Поскольку же заяц лежит мордой к ветру, подходить к нему следует сзади, против ветра, чтобы зверек не заметил охотника.

Разбираться в заячьих следах, иногда сплошь испестривших поле, нелегко. Например, если в течение нескольких тихих дней не бывает снегопада, количество следов непрерывно увеличивается и здесь нужны умение и зоркость, чтобы отличить свежий след от застарелого.

Почти совсем нельзя охотиться в поле при поземке; она сдувает и засыпает любые следы.

Если на следах различаются хотя бы мельчайшие звездочки — снежинки, это указывает на то, что он уже потерял свою свежесть. Даже иней, с такой пышностью украшающий деревья и кусты, оседает на следу чуть заметными кристаллами, которые отмечаются внимательным следопытом как свидетельство устарелости следа.

Н. А. Зворыкин, первоклассный следопыт и художник, так определял наличие инея на следах: «Садясь решительно на все предметы, иней особенно заметен на предметах выступающих. В этом случае он увеличивает их размеры. Садится иней не только плоскою стороной своих пластинок и звездочек, но и ребром. Поэтому предметы, покрытые инеем, имеют шершавый, щетинистый вид.

Это свойство инея помогает различать старые следы, которые можно было бы принять за свежие, если бы они не замшились инеем. Благодаря окружению колючим валиком инея, такие следы кажутся уже издали мохнатыми.

Дни, когда осаживается иней, бывают чаще мглистые, с лиловатым тяжелым освещением, очень затрудняющим рассматривание следов»

Лучше всего тропить русаков во время «мертвой пороши», отмечающейся глубиной снега и «короткостью» («Длинною» или «короткою» пороша называется по количеству времени, какое остается после выпадения снега до света, т. е. до обычного времени дневки зверя (Н. А. Зворыкин).

Эта пороша, засыпающая все следы, делает снеговые просторы чистыми, безжизненными («мертвыми»), и лишь совершенно свежие следы, ведущие обычно на лежку зверя, красиво оживляют ее. Тропление зайца по свежим следам «мертвой пороши» почти всегда венчается успехом. Заяц идет только прыжками, вынося вперед (за передние) свои задние лапы, которые у него длиннее передних.

Лапы его отпечатываются на снегу довольно своеобразно:

«Четыре ямки, четыре голубоватые тени на чистой, розовеющей от зари вершине сугроба. Две маленькие сзади, две побольше впереди» (А. Н. Формозов «Спутник следопыта»).

Охотники делят заячий след на жировой, ходовой и гонный.

Жировой — это след, оставляемый на месте кормежки (жировки). Сплошной, густой, сложный узор жировых следов почти не поддается «распутыванию», и охотник, не занимаясь этими следами, старается найти ходовой след, т. е. начать непосредственно тропление.

Тропление русака чрезвычайно интересно, увлекательно и красиво.

«А в зимний день ходить по высоким сугробам за зайцами, дышать морозным острым воздухом, невольно щуриться от ослепительного мелкого сверканья мелкого снега, любоваться зеленым цветом неба над красноватым лесом!.. » — писал в заключение «Записок охотника» И. С. Тургенев.

С. Т. Аксаков посвятил троплению русака восторженные и страстные строки:

«И что за красота, когда он (русак) вылетит из удува на все стороны, рассыпав снежную пыль, матерый, цветной, красивый, и покатит по чистому полю. Весело прекратить этот быстрый бег метким выстрелом, от которого колесом завертится русак с разбега и потом растянется на снегу!.. »

Л. Н. Толстой оставил гениальное описание повадок русака. Думается, что охотники не посетуют на то, что оно приводится здесь полностью: подобного описания в нашей литературе больше нет.

«Заяц-русак жил зимою подле деревни. Когда пришла ночь, он поднял одно ухо, послушал, потом поднял другое, поводил усами, понюхал и сел на задние лапы. Потом он прыгнул раз-другой по глубокому снегу и опять сел на задние лапы и стал оглядываться. Со всех сторон ничего не было видно, кроме снега. Снег лежал волнами и блестел, как сахар. Над головой зайца стоял морозный пар, и сквозь этот пар виднелись большие яркие звезды.

Зайцу нужно было перейти через большую дорогу, чтобы прийти на знакомое гумно. На большой дороге слышно было, как визжали полозья, фыркали лошади и скрипели кресла в санях.

Заяц опять остановился подле дороги. Мужики шли подле саней с поднятыми воротниками кафтанов. Лица их были чуть видны. Бороды, усы, ресницы их были белые. Из ртов и носов их шел пар. Лошади их были потные, и к поту пристал иней. Лошади толкались в хомутах, ныряли, выныривали в ухабах. Мужики догоняли, обгоняли, били кнутами лошадей. Два старика шли рядом, и один рассказывал другому, как у него украли лошадь.

Когда обоз проехал, заяц перескочил дорогу и полегоньку пошел к гумну. Собачонка от обоза увидала зайца. Она залаяла и бросилась за ним. Заяц поскакал к гумну по субоям; зайца держали субои, а собака на десятом прыжке завязла в снегу и остановилась. Тогда заяц тоже остановился, посидел на задних лапах и потихоньку пошел к гумну. По дороге он на зеленях встретил двух зайцев. Они кормились и играли. Заяц поиграл с товарищами, покопал с ними морозный снег, поел озими и пошел дальше. На деревне было все тихо, огни были потушены, только слышался на улице плач ребенка в избе да треск мороза в бревнах изб. Заяц прошел на гумно и там нашел товарищей. Он поиграл с ними на расчищенном току, поел овса из начатой кадушки, взобрался по крыше, занесенной снегом, на овин и через плетень пошел назад к своему оврагу. На востоке светилась заря, звезд стало меньше, и еще гуще морозный пар поднимался над землею. В ближней деревне проснулись бабы и шли за водой, мужики несли корм с гумен, дети кричали и плакали. По дороге еще больше шло обозов, и мужики громче разговаривали.

Заяц перескочил через дорогу, подошел к своей старой норе, выбрал местечко повыше, раскопал снег, лег задом в новую нору, уложил на спине уши и заснул с открытыми глазами».

Тропить зайца надо рано утром, по свежим, ясным и четким следам.

Вот, на опушке, на выходе в поле, находишь, наконец, русачий малик, как бы сохраняющий пахучее тепло заячьих лап. Заяц шел, очевидно, совершенно спокойно, легкими и мерными прыжками. С опушки он пошел в долину, прыжком пересек незамерзший ручей и с той же ровностью замахал окрайкой поля. Выпрыгнув на дорогу, русак присел — на снегу отчетливо виднеются пазанки задних лап, — неторопливо двинулся по колее, где недавно прокатил грузовик, оставивший оттиск витой, упругой шины.

Малик потерялся: надо спокойно двигаться по дороге, высматривать возможную «скидку», внимательно оглядывать каждый придорожный куст, каждую полоску бурьяна. Невдалеке капустник. Зная привычки зайца, можно быть уверенным, что именно здесь и сделает свою головокружительную скидку русак. Так и есть: чуть ли не за десяток шагов от дороги опять виднеются четыре косые ямки, скоро переходящие в сплошную шахматную путаницу. Русак — и, очевидно, очень долго — глодал смороженные кочерыжки, затем с другого конца поля вновь вернулся на дорогу, поднялся на задние лапки, прислушался и не спеша снова направился к капустнику.

После жировки заяц вымахнул в поле, делая огромные прыжки: четыре ямы вытянулись почти в ровную линию, в цепочку.

Русак сделал тут резкий поворот, даже оступился — на снегу остался пунктирный полукруг, — вернулся тем же следом назад («спетлял»), а потом опять «скинулся» в кустарник.

На озимях, прилегающих к перелеску, он оставил еще несколько кружевных петель, и, наконец, зачастил среди берез, и где-то залег: выходного следа при обходе перелеска не обнаруживается. Заяц где-то здесь, близко...

Окончательная удача охоты зависит при троплении от осторожности и рассчитанности каждого шага, от ежесекундной готовности к трудному выстрелу по русаку, вымахнувшему из какого-нибудь можжевелового куста.

Русак, растянувшийся на снегу, очень красив: его густая седина перепорошена золотом, по спине чернеет тканый кушак, в глубине стеклянных глаз вспыхивают янтари.

А вокруг бледный и тусклый зимний свет, в котором тихо-тихо дремлют, мягко синеют родные русские леса...

Лунными ночами (на засидках). На западе, над бором, еще не угасло солнце, а на другом склоне неба, на востоке, уже светится луна. Все вокруг розовеет и золотится — и полевые снега, и деревенские крыши, и лесная опушка.

Все больше и больше показывается звезд в чистой пустоте неба, все спокойнее и тише делается в деревне. Звонко, но как-то лениво, предсонно лает и сразу стихает собака. Ломко доносится хруст и скрип валенок по смороженному снегу: это возвращается с посиделок молодежь, и звучный девичий голос бодро разносится в морозном воздухе.

Потом стихают и эти звуки.... Тишина великая, ненарушимая.

Далеко-далеко слышны в этой тишине осторожные прыжки зайца-русака, направляющегося жировать на гумно. Заяц постепенно приближается, за ним, удлиняясь, ломается бесформенная тень. Вот он делает широкий круг и, задерживаясь на гребне сугроба, поднимается на задние лапы. Неожиданно сбитый выстрелом, заяц сползает вниз, где сидит, кутаясь в дубленый полушубок, неподвижный охотник.

Охота на засидках, сравнительно малодобычливая, интересна в первую очередь для охотника наблюдателя и любителя природы. Она дает возможность наблюдать зайца в естественно-природной обстановке, на кормежке, и одновременно любоваться лунной ночью (темной ночью эта охота, понятно, почти невозможна).

Охота на засидках производится глубокой зимой, когда русак в поисках корма «жмется» ближе к селениям, в частности к сенным сараям, около которых он подбирает сенную труху.

Прежде чем отправиться на засидку, охотник определяет тот сарай (или стог сена), который особенно усердно посещается зайцами. Это определяется обычно по следам.

Некоторые охотники пользуются при этом способом приваживания зайцев к тому или иному определенному месту, подкладывал приманку — листья -и кочерыжки капусты, мелкий клевер и т. п. Зайцы будут неизменно посещать это место.

Отправляться за засидку надо как можно раньше, на закате солнца: заяц, проголодавшийся за день, выходит на жировку сразу же, как наступят сумерки.

Непременное условие на этой охоте — полная и безоговорочная неподвижность охотника.

Выбор места тоже, разумеется, много способствует успеху охоты; садиться лучше всего или в сарае, или около него и притом так, чтобы фигура охотника оставалась незаметной (для чего нужно сделать прикрытие или одеться под цвет стены).

Засидки у сенного стога менее надежны: они ограничивают круг обстрела. Заяц может подойти

с противоположной стороны и таким образом останется «невидимкой».

Поскольку выстрел при зыбком лунном свете довольно труден, выцеливать зайца надо тщательно, выбирая позицию с таким расчетом, чтобы луна находилась сзади охотника.

Прочие охоты на зайцевhttp://' target="_blank">. Существует немало и других охот на зайцев.

Наиболее древняя охота на зайцев — охота с борзыми, пышно процветавшая еще в Киевской Руси.

Охота с борзыми, отраженная в многочисленных и блестящих литературных памятниках, давно уже осталась «за гранью прошлых дней», и интерес, проявляемый к ней, в значительной мере только исторический.

Эта «потеха», полная удали, смелости и щегольства, отличалась своеобразной красотой и имела определенное значение в деле подготовки воинов-кавалеристов.

Сцены псовой охоты в «Войне и мире» Л. Н. Толстого и в «Записках мелкотравчатого» Е. Э. Дриан-ского нельзя перечитывать хладнокровно: они волнуют до глубины души, как волнуют старых моряков шумные паруса, полные ветра и солнца. Нельзя спокойно думать об «отъезжем поле» — уже в самих этих словах заключена поэзия, — об охотниках на конях, о борзых, «мотающих» на угонках резвого, матерого русака...

Псовая охота, как, может быть, никакая другая, требовала огромного предварительного труда, разностороннего опыта и тончайших знаний, касающихся повадок зверей.

Но эту охоту никак нельзя считать «барской»: она создавалась и проводилась выжлятниками, борзятниками, доезжачими, проявлявшими при этом и острую смекалку, и превосходную изобретательность, и стремительную удаль. Прекрасная организация и внешний блеск псовой охоты были обусловлены трудом крепостных. Однако плоды этого труда присваивались, как и во всем, впрочем, помещиками.

На псовых охотах употреблялись одновременно и борзые, и гончие. Стая гончих «набрасывалась» в тот или иной отъем или остров, а верховые охотники, держа на сворках борзых, заранее занимали лазы, где мог «пролезть» зверь.

Травил зверя тот из борзятников, на чей лаз он попадал. Гончие, выставившие зверя в поле, возвращались выжлятниками обратно в остров.

Помимо больших (так называемых комплектных) охот, практиковались и более скромные — в наездку, когда несколько борзятников шеренгой, примерно в ста пятидесяти шагах друг от друга, выезжали в поле, «прохлопывая» наиболее типичные для зайца (или лисицы) места.

Таких охотников называли «мелкотравчатыми».

Эта форма охоты с борзыми в настоящее время возрождается в некоторых наших военно-охотничьих коллективах. Надо пожелать, чтобы она развивалась смелее и шире.

В привольных и беспредельных степях юга и юго-востока до сих пор сохранилась кое-где охота на зайца с ловчими птицами, несколько напоминающая охоту с борзыми. Наиболее выносливой, сильной и ловкой среди ловчих птиц считается беркут.

Охотники выезжают верхом, держа беркута на руке, одетой в кожаную рукавицу и опирающейся из-за тяжести птицы на особую подставку.

Глаза беркута закрываются колпачком; лишь только взбужен заяц, колпачок немедленно снимается. Беркут легко и быстро берет зайца, и там, где зайцев много, — а в степях их много почти повсюду, — охота протекает весело и приносит немалую добычу.

В богатых заячьих угодьях охотятся еще при помощи облавы, устраиваемой очень просто: цепь загонщиков шумно «прочесывает» определенный участок леса, направляясь к линии стрел-

ков. Наиболее добычлива такая облава в те ледяные и звонкие дни, которые выпадают иногда в исходе осени, перед снегом. На такой облаве под ружье попадают нередко и золотистые, вы-куневшие лисицы, и черно-синий, крепкокрылый тетерев.

Охота нагоном отличается от облавного способа тем, что охотник становится на номер в таком месте, которое определяется как верный и точный перелаз (переход) зверя.

Охота нагоном производится и по черной, и по белой тропе. Осенью выбор участка для охоты подсказывается возможностью лежки русака или беляка в данном месте, зимой отсутствием в этом месте выходного следа.

Нагоном — и осенью, и зимой — удобнее охотиться на русака: излюбленные русачьи дневки в открытом поле нащупываются значительно легче, нежели дневки беляка в лесу.

На охоте нагоном участвуют всего несколько человек (от двух до пяти), в то время как для облавы необходима многочисленная группа загонщиков (кричан).

При особенном обилии зайцев устраивается охота котлом. Та или иная открытая местность охватывается в этом случае замкнутым кругом («котлом»), в центре которого идут со свистками и трещотками несколько загонщиков, поднимая зайцев. Охотники стреляют их в угон, пропустив за линию круга.

Некоторые из упомянутых здесь охот на зайцев («котлом», нагоном, облавой) в наше время практически почти не применяются. Другие — с ловчими птицами, с борзыми, на засидках, в узёрку — применяются лишь от случая к случаю, не имея систематического, массового характера.

Как уже упомянуто, самой массовой и самой любимой охотой остается ружейная охота на зайцев с гончими.

Наши охотничьи общества и коллективы должны всячески развивать и поощрять эту великолепную исконно русскую охоту, т. е. всячески заботиться о наиболее широком разведении разнообразных гончих собак. Надо непрерывно приумножать старинную славу русской («костромской») гончей и одновременно возрождать и культивировать все другие разновидности — англорусских и польских гончих, а также паратых, чутьистых и звонкоголосых «арлекинов».

Нам необходимо самым настойчивым образом поднимать культуру охоты и охотничьего хозяйства, добиваясь, в частности, того, чтобы настоящие советские охотники обладали и настоящими охотничьими собаками. От гончих наряду с их полевыми качествами надо требовать и отличных внешних данных: красоты, стройности, музыкальности голоса. Хороший голос гончей («башур», «фигурный» или «яркий») придает охоте особое очарование.

Охота на зайцев неразрывно сочетается с чудесными страницами Толстого и Дриянского, Тургенева и Аксакова, Некрасова и Фета, с картинами Перова и Прянишникова, Степанова и Кившенко, Кончаловского и Савицкого.

Она вызывает в памяти милые лесные и полевые просторы, веет запахом палых листьев и свежестью пороши, звенит переливами страстного гона и печальными зовами рога...

«Рог Оберона не перестанет звучать для имеющих ухо, и Вебер не последний музыкант, которого вдохновит поэзия охоты», — писал когда-то И. С. Тургенев (П. А. Мантейфель. Жизнь пушных зверей, М., Госкультпросветиздат, 1947.).

Великий писатель-охотник оказался прав: в несравненных «Временах года» Чайковского чудесно звучит поэтический мотив охоты с гончими» (См. статью И. С. Тургенева о «Записках ружейного охотника Оренбургской губернии» С. Т. Аксакова. (И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений. Том XII. Изд. А. Ф. Маркса СПБ. ) ). Прелесть природы и охоты явно ощущается и во вдохновенной поэме о Родине во «Второй симфонии» Рахманинова.

[surok332]

Из грызунов заяц является главным объектом спортивной охоты.

Охота на зайцев — одна из самых любимых, самых распространенных охот в нашей стране.

Зайцы, населяющие просторы нашей Родины чуть ли не от края до края, делятся на четыре основных вида: беляк, русак, толай и маньчжурский заяц. Кроме того, иногда встречается еще гибрид — так называемый тумак (помесь русака с беляком).

Маньчжурский заяц, обитающий в приморских лесах Дальнего Востока, несколько напоминает кролика.

Толай — заяц среднеазиатских, казахстанских и забайкальских степей — походит на русака, но примерно в два с половиной раза меньше его; зато уши толая значительно длиннее русачьих.

Русак и беляк — наиболее распространенные виды зайцев — хорошо знакомы каждому охотнику.

Беляк распространен по всей северной лесной части СССР, включая и ее горные области. Встречается он и в карликовых зарослях тундры, и в башкирских и казахских степях, где когда-то росли, повидимому, леса.

Русак держится по полям и степям всей европейской части СССР, проникая частично и в Азию. В Сибири, куда русак не мог проникнуть через массивы уральских лесов, он, начиная с 1936 г., разводится путем завоза из других мест.

Беляк и русак довольно резко различаются между собой и по местам обитания, и по образу жизни, и по ряду биологических особенностей.

Беляк — лесной житель, он водится в самых разнообразных лесах, предпочитая, однако, такие, где есть сечи, зарастающие летом густой и высокой травой, болота с осокой, ельники и, главное, молодые осинники, корой которых он особенно охотно питается осенью и зимой.

Русак живет в открытых местах (поля, степи, заливные луга) и, совершенно избегая глухого леса, заходит лишь в полевые перелески и фруктовые сады, принося им иногда значительный вред (Обгладывает кору яблонь и других плодовых деревьев.).

Беляк к зиме целиком оправдывает свое название: становится сов. сем под цвет снега, только на кончиках ушей сохраняется невыцветающая черная оторочка.

Русак и зимой остается серебристо-серым, чуть желтоватым на груди и брюхе; вдоль его спины прокинут красивый «кушак» в смуглом, янтарном и розоватом накрапе. С. Т. Аксаков сравнивал заячий кушак с крымской мерлушкой. Тот же Аксаков называл этот кушак русым, производя отсюда «имя» русака.

Беляк несколько меньше и легче русака. По данным проф. О М. Огнева, вес русака составляет 6 кг, беляка — меньше 5 кг.

Различно и питание этих зайцев.

Беляк питается летом травой, осокой, древесными листьями, веточками черники и иногда грибами — оленьими трюфелями; зимой он довольствуется древесной корой.

Русак летом ест полевые травы и хлебные злаки, зимой — озимые всходы (откапывая их в снегу), остатки овощей на огородах, сено на гумнах и т. п.

Форма лап беляка и русака также заметно отличается одна от другой.

Лапа беляка более широка в пальцах, и след ее на снегу напоминает маленькую чашу; при широкой лапе беляк меньше вязнет и легче движется по самому глубокому и рыхлому снегу. «Его лапы густо опушены, даже когти скрыты шерстью: он ходит, как в валенках» (П. А. Ман-тейфель).

Лапы русака, особенно передние, «поменьше и поуютнее» (С. Т. Аксаков); задние русачьи лапы похожи, по выражению Н. А. Зворыкина, на пружинистые рычаги. След русака более мелкий и более изящный по своим очертаниям.

Опытные охотники издали отличают русака от беляка по самой манере хода. «Русак всегда выше на ногах, идет с более высоко поднятой головой, кажется всегда длиннее и растянутее беляка, и манера его хода позволяет сказать про него, что он «скачет». Беляк ниже на ходу. Он словно приникает к земле, производит впечатление более короткого, и его манера ходить будет скорее соответствовать выражению «стелется» *.

Одним из существеннейших отличий беляка и русака служит и хвост (цветок). Русачий хвост уже и длиннее; он имеет сверху резко черную полоску, одинаковую и летом и зимой. У беляка этой полоски нет.

Зайцы (всех пород) чрезвычайно плодовиты; срок беременности зайчихи пятьдесят-пятьдесят один день; зайчихи приносят зайчат дважды или даже трижды за лето (от трех до шести зайчат каждый раз).

Зайцы со всех сторон окружены врагами; за ними непрерывно охотятся волк и рысь, лисица и ястреб (тетеревятник), филин и сова. Главная защита зайца от всех врагов — его выносливые и резвые ноги. Однако общераспространенное мнение о крайней трусости зайца преувеличено и неточно (ведь любой почти зверь, поднятый собаками, уходит наутек: рысь, например, панически спасается бегством от смычка гончих).

П. А. Мантейфель и Н. А. Зворыкин показали на примерах из собственной практики, что заяц, преследуемый ястребом-тетеревятником, держится не только пассивной, но и активной обороны.

Так, П. А. Мантейфель в своей статье о русаке сообщает: «... не раз я видел, как нападал на зайцев гроза всех птиц и мелких зверей — ястреб-тетеревятник. Как мужественно вел себя серый русак, на которого нападал этот ястреб посреди чистого поля!.. Каждый раз в самую критическую секунду, когда когти настигающего хищника готовы были вонзиться в шею жертвы, русак оборачивался и прыгал навстречу ястребу, нанося ему молниеносные удары и царапины острыми когтями передних лап... »

Замечательный охотничий писатель Н. Н. Толстой — брат Льва Николаевича — в своей монографии о зайце справедливо отмечает, что самое спокойное время для зайца — это середина лета. С удовольствием выписываем это место: оно дает более или менее яркое представление о литературном «почерке» этого писателя:

«Целый день лежит он в лесу, в овраге, в самой чаще, где густой и широколиственный орешник образовал такой свод, что лучи солнца не проникают туда; там пахнет сыростью, черноземом, там прохладно даже тогда, когда стадо сошло вниз к реке, к мельничному пруду и стоит по колено в воде, когда в поле тихо и пусто, хохлатые жаворонки и подорожнички попрятались, ласточки без крика и как-то не так проворно шныряют по воздуху, некоторые даже садятся на землю и сидят неподвижно с раскрытыми ртами, кобчики, которые все время с пискливым криком кружились в воздухе, тоже сидят на кочках, просиживая свои зобы, — один только лунь ленивыми размахами летает над полем, точно он купается в воздухе. В лесу тоже все смолкло, разве вдруг защелкает черный дрозд да зяблик сделает короткое коленце. И так лежит заяц до вечера. Или он ложится в густой ржи и знает, что тут его не видит ни ястреб, никакая другая птица, что ни лисица, ни собака не пойдет его отыскивать в густую, как стена, рожь.... »

Автор продолжает:

«Но вот приближается настоящая осень; заяц начинает «затираться», надевает портки, как говорят охотники, т. е. гачи у него белеют... Весь лес уже не зеленый, а пестрый, на темной зелени дуба, вяза и орешника, как будто красные пятна, резко отделяются листья клена; еще резче выделяются золотистые листья липы и березы и красные, как кровь, ягоды калины и рябины... Два раза уже трава, озими и жниво покрывались утром белым морозом, с каждым днем все более и более падает листьев, наконец, они начинают падать сами, постоянно, как дождь, и все еще толще делается их слой на земле; когда заяц идет тихо, «ковыляет», он переворачивает листья, и это шуршанье пугает его; он пробежит несколько времени большими скачками, остановится, сдыбит — ничего нет, но только что он опять пойдет потихоньку, опять сзади его шум, он опять бежит, и так до опушки.

Лес, родной лес, родной приют гонит его в поле, в негостеприимное поле, где хлеб снят, убран и по жнивам пасется скотина, где ожидают его тысячи опасностей и врагов».

У кого интернет нормальный смотреть можно здесь! Если нет ,то ниже открыто все так.

Маленькое добавление , есть ещё зайчишка смесь беляка и русака , называтеся тумак .Держится как в полях и в лесах. Правда крупней беляка .

• Охота на зайца
  
• Охота на белку [/url .
  
• Охота на сурка
  

Изменено 30 января, 2009 пользователем surok332

[Ramon]

Очень много сказано об охоте на зайца,хочу добавить свое,никем не навеяное мнение.Итак мы охотимся на русака самотопом,в средней полосе и на юге России!Снега нет,истоптали немерено,а зайца не видели,как это знакомо многим охотникам.Много мнений,доводов,и т д,истина в том что заяц есть,просто мы не можем его найти,а как?а где?спросите вы, надеюсь моя инфа вам хоть как то поможет. Вы не одни в угодьях,и возможно этим же маршрутом по всем логичным местам бродят другие охотники.Смело идите по местам где зайца по вашему мнению нет и быть не могло.Дождь ваш лучший компаньон,отметает варианты лежки,ВЕТЕР и прочие ненастья еще больше вам на руку.Особенно если это не первый день творится.Лично у меня непогода вызывает эмоции сродни первой пороши.Надо чувствовать себя русаком,а у него в первую очередь жизнь на кону.Поэтому он выбирает место для лежки особенно вдумчиво,откуда вернее всего появится опасность?Как ее избежать,удрать незамеченым,и вообще хорошо и спокойно проспать весь день.и не как нибудь,а с комфортом, чтоб сухо тепло и не дуло!Запомните тишина здесь абсолютно не нужна,проверено не один раз,как бы тихо вы не шли,заяц решает когда куда и в каком направлении смыться,и он видит вас первым в 99%Вы на самом деле играете в его игру,а знать его уловки это ваш путь к успеху.Зайцы индивидуалисты,и в большинстве своем консерваторы.Мне доводилось в школьные годы иметь дело с оним русаком,он ложился только в камыше.Другой заяц выбирал свою лежку так,чтобы над головой была крыша,только под деревьями ложился третий тип,четвертый ложился только в оврагах,промоинах и ручьях одно было неизменно,вода,она всегда была рядом.Все они и еще многие стали моими трофеями далеко не с первой попытки и не в перый сезон знакомства,это генофонд,благодаря таким мастерам заяц будет жить и плодиться еще много много лет,а прибылых дурачков спустя неделю после открытия как минимум ополовинят,они слишком логичны!Если логичные кончились проявите смекалку и добавьте к своим ногам голову, один профессор оставляет в памяти гораздо больше чем десятки стандартных русаков.Удача всегда приходит к наиболее терпеливым и настойчивым!Умейте делать выводы из своих неудач и охотничье счастье обязательно улыбнется вам,со временем вы будете чувствовать зайца раньше раньше чем он вас увидит.Ни пуха ни пера!

[юр-ко]

http://www.tropaohotnika.ru/tehnika0700.php

Вот лазил по инету и нашел очень интересную ссылку про охоту на зайцев. При открывании ссылки кричит заяц не пугайтесь . Открываем охоту на уток тоже кричат и взлетают. Гуси кабаны лоси все со звуком.

[veps]

29.01.2009 в 20:23, юр-ко сказал:

Охота на белку

Осенний день в русском лесу. Мягко, влажно, светло, тихо. Слышно, как падают иногда сухие, истонченные листья с берез и дубов, как шуршит в елках что-то похожее на мельчайший дождик. Несколько осторожных, беззвучных шагов, и перед глазами наблюдателя-следопыта — чудесная лесная картина: высоко, на еловом отроге, сидит белка, красавец-зверек в атласной, уже серебрящейся шубке, с белым брюшком, с кисточками на длинных ушах, с пушистым хвостом, закинутым на спину. Белка неторопливо отрывает и бросает одну за другой чешуйки с еловой шишки, крепко зажатой в передних лапах, и жадно, со вкусом, поедает семена. От шишки, съеденной белкой, остается только стерженек. По этим остаткам и чешуйкам, разбросанным по земле, узнается местопребывание белки.

Еловые семена — основное питание белки: они содержат до сорока процентов жира и столько же белков. Кроме семян елки (и других хвойных, менее питательных), белка кормится ягодами, желудями, орехами. «Белка раскусывает орех так: в то место, где был прикреплен орех к веточке, белка вонзает оба нижних резца, раздвигает половинки нижних челюстей, которые подвижно соединены спереди. Нижние резцы от этого расходятся, и орех разваливается» .

Белка — один из самых подвижных и грациозных зверьков нашего леса, и изучение ее образа жизни, ее повадок доставляет большое удовольствие.

Вот она по-кошачьи умывается, потом растягивается на сосновом сучке, хорошо пахнущем стылой смолой, и вдруг, чем-то испуганная, озабоченно «цокает», внимательно озирается черными бусинками глаз и делает стремительный прыжок на соседнее дерево, «рулем» выправив хвост. Вцепившись одной лапкой в зыбкую ветвь, белка неторопливо раскачивается, гибко перевертывается в воздухе и, мгновенно сбегая вниз по стволу, оказывается уже на земле. По земле она «стелется» прыжками, опираясь на передние лапки и занося задние вперед. Иногда она взбирается обратно на дерево винтом, проявляя удивительную устойчивость и ловкость. В случае опасности белка умело таится в гущине дерева, но, будучи очень чуткой к легчайшему звуку, быстро обнаруживает себя, если постучать топором по стволу или качнуть дерево.

Гнездо (гайно) белки свито из прутьев и мха. Оно имеет обычно форму неправильного шара и находится где-нибудь между сучьями хвойного дерева. Нередко белка поселяется и в дупле. Внутри гнездо устилается мхом, листьями, сухой травой и т. п.; белка весьма чувствительна к холоду. В сильный холод отверстие в гнезде закрывается, затыкается клочьями подстилки. Температура в закрытом беличьем гнезде во время пятнадцати-восемнадцатиградусных морозов (по Цельсию) доходит до 20° тепла.

В теплом гнезде белки разводится, однако, много клещей и блох, и на этот случай белка имеет запасные гнезда (по данным П. А. Мантей-феля, «у заботливой матери» их бывает от трех до пяти).

Как животное дневное, белка вечера и ночи проводит в гнезде. В ненастную погоду — в дождь, вьюгу и холод — она скрывается в гнезде и днем, выходя лишь за добычей пищи.

Белка, не подверженная зимней спячке, делает на зиму определенные продовольственные запасы (желуди, орехи). Она складывает эти запасы не в гнезде, а где-нибудь по соседству — в трещинах деревьев, в развилках между сучьями и т. д. Запасает она и грибы.

Н. А. Зворыкин, непосредственно наблюдая повадки белок, записал однажды:

«В развилке ветки одной березы я заметил что-то странное. Мне показалось сперва, что на ветке сидит несколько птичек с длинными тонкими хвостиками. Когда же подошел ближе, я разглядел в развилке пять грибов со шляпками и длинными цельными ножками. Рядом на сучке насажены были отдельно две грибные шляпки» ( Н. А. Зворыкин. Белка, Сборник «Охотнику о зверях». М., Военгиз. 1953.).

Запасы, делаемые белкой, обычно невелики и могут служить ей лишь подспорьем в мороз или ненастье. Зимой белка находит также запасы кормов, сделанных другими животными —бурундуками, кедровками, дятлами. Она обнаруживает эти запасы при помощи чутья; чутье у нее поистине удивительное, позволяющее учуять орех или желудь сквозь метровый слой снега!

В голодные же зимы (или когда иссякают все и всяческие запасы) белка питается почками елей, молодыми побегами, березовыми лишайниками. «Чтобы достать почки, белка срезает кончик с еловой ветки 6—8 см длиной и кормится, держа его в лапках. Множество таких веточек настрижет она за день, прежде чем набьет себе желудок. Под большими елями тогда лежит на снегу целый зеленый ковер». (А. Н. Формозов. Спутник следопыта. М., 1952).

Белка довольно плодовита, она приносит за лето по два выводка, т. е. до десятка детенышей. Молодые белки, родившиеся в конце лета, весной следующего года уже приносят бельчат. Матери белки исключительно привязаны к детям.

Белка линяет дважды в год — весной и осенью. В среднерусской полосе весенняя линька продолжается примерно с половины марта до половины мая; осенняя — с начала сентября до конца октября.

Белку нельзя считать вполне оседлым зверем, поскольку ее оседлость зависит от достаточности корма, от урожая хвойных семян (Хвойные деревья дают семена в определенные сроки. Так, ель плодоносит приблизительно раз в четыре года; урожай орехов и желудей бывает тоже не ежегодно.). Правда, в разнородном лесу, где дуб соседствует с лиственницей, а пихта с елью, полный неурожай семян бывает чрезвычайно редко. Но на севере, где растут только сосновые и еловые леса, белка иногда оказывается действительно без пищи и вынуждена совершать в поисках корма периодические, иногда очень длительные и утомительные перекочевки. П. А. Мантейфель утверждает, что белка проходит иногда до 350 км, преодолевая при этом ряд горных хребтов.

Белки устремляются на новые места и одиночками, и группами; они идут и лесами, и полевыми просторами, через деревни, а иногда и через города. Случается, что белки пересекают в этих путешествиях открытую тундру и переплывают широкие сибирские реки. Один из советских литераторов (М. Зингер) наблюдал, например, такую сцену на Лене:

«Через километровую ширь реки, высоко подняв пушистые хвосты, плыли белки. Это была бесчисленная стая, с удивительным упорством преодолевавшая непосильный, казалось бы, водный рубеж. Стая переплывала реку в течение нескольких часов. Держались белки голова к голове»...

На новом месте белки сразу же начинают искать подходящее дупло или устраивать гнездо, что зимой особенно трудно; поэтому бывает, что в одном гнезде селится одновременно парочка (реже тройка) белок.

Как птицы во время перелетов, так и белки в пору своих перекочевок несут немалый урон: они гибнут от голода и от нападений хищников — ястребов, филинов, сов, тонут в реках, но в основной массе все же добираются до тех или иных урожайных лесов.

Если в таком «урожайном» лесу скапливается очень много белок, лес кажется особенно веселым и радостным: тут и там разносится звучное «цоканье», в вершинах деревьев стоит рассыпчатый шорох, земля усыпается еловой чешуей, то и дело перед глазами мелькают легкие, изящные акробаты-зверьки.

Белка — один из самых распространенных зверьков в нашей необъятной стране. Она заселяет всю лесную полосу европейской части СССР и все сибирские леса — до Тихого океана. В двадцатых годах нашего века белки самостоятельно перешли, преодолев огромные тундровые пространства, из Якутии на Камчатку, «освоив» почти всю лесную часть полуострова. В леса Крыма и Северного Кавказа, где белки никогда не встречались, они были завезены в 1937— 1940гг. (на Кавказ —алтайские белки, в Крым— белка-телеутка). Теперь белки вполне акклиматизировались в этих краях (С. А. Ларин в своей монографии о белке (М., 1953) говорит также о завозе белок в последние годы и в леса Средней Азии.)

Белки нашей страны заметно различаются и по своему размеру, и по окрасу меха, и по его качествам. По этим признакам зоологи насчитывают до двенадцати-семнадцати подвидов белки, объединяя эти подвиды в четырех группах.

Самая ценная по меху и самая крупная по размерам — белка-телеутка (южная полоса, Западная Сибирь и Северный Казахстан). Цвелая шкурка белки-телеутки имеет красивый серебристо-светлый оттенок.

Пушистая темносерая белка Восточной Сибири и Дальнего Востока представляет вторую группу.

К третьей группе относятся белки уральских и западносибирских лесов. Для этой белки характерен голубоватый серый мех.

Четвертая группа — белки европейской части Союза; зимняя их окраска отличается одноцветной сединой.

Белка издавна, со времен глубокой древности, служила предметом охотничье-пушного промысла.

Ипатьевская летопись, говоря о древнерусской дичи, упоминает между прочим: «имаху по беле и веверице такс от дыма... » Из беличьих мехов в старину шили шубы; употреблялись они и на украшение женских нарядов. Беличьи меха продавались на внутреннем и внешнем рынках тысячами. В частности, тысяча беличьих шкурок в XVI в. (в Холмогорах) стоила сорок «ефимков» (Тогдашнее название серебряного немецкого талера, равного трем маркам)

В настоящее время белка составляет не менее 30% всех пушных заготовок в нашей стране.

Зимний промысел белки — знаменитое бел-ковье, так поэтически описанное А. А. Черкасовым (В «Записках ружейного охотника Восточной Сибири».), — составляет существенную отрасль крестьянско-колхозного хозяйства.

Вместе с тем охота на белок имеет и спортивный характер. Поэзию спортивно-беличьей охоты хорошо чувствовали уже старые охотники-писатели.

В «Журнале Охоты» — это первый русский «толстый» охотничий журнал — за 1858 г. (книги 7, 8, 9-я) были напечатаны довольно обширные и очень интересные «Записки ружейного охотника Костромской губернии» А. В-а (Васькова). В этих «Записках» находится и подробное, выразительное и яркое описание спортивно-любительской охоты на белок с лайкой.

Вот отрывки из этого описания:

«Охота за белками имеет свои тонкости и прелесть, знакомые ее испытавшему... В октябре месяце белки уже выцвели: рыжая летняя шерсть заменилась дымчатой. В высоких и частых хвойных лесах держится много белок, но бить их там трудно. Самая добычливая охота — в не очень высоких и довольно редких сосняках. На сосне белка не может так укрываться, как на ели: ветви на сосне не часты и игольник не плотен.

В тихий день лай собаки слышен далеко; лай этот редкий и отчетливый; смешать его с гоном по зайцу нельзя. Вот издалека наносит голос собаки; мы направляемся к тому месту; все явственней слышно лаянье.

— Смотри, смотри!

Крик этот употребителен на охоте с белочными собаками, и действительно собака должна смотреть. Упершись передними лапами в ствол высокой сосны, собака лает без умолку и по временам злобно грызет кору; при приближении охотника лай ее делается горячее. Мы обходим сосну кругом, но напрасно высматриваем белку: ничего не видно.

«Ну-ка, Никита, постучи». Никита вытаскивает топорик из-за пояса и стучит по дереву.... Только что раздался стук, белка замелькала в сучьях, она проворно бежит кверху по стволу дерева, но с противоположной стороны от охотника, на которого изредка взглянет, выставив на мгновение свою острую мордочку и пушистые стоячие ушки. Я отхожу от дерева, чтобы видеть вершину. А! Вот, наконец, показалась на самой верхушке, загнув хвост на спину наподобие французского S. Она собирается прыгнуть на другое дерево, но выстрел грянул, и медленно, цепляясь когтями, острыми, как иголки, за каждый сучок и ветку, она сваливается на землю прямо в зубы собаки. Отбивши у собаки, Никита держит белку за хвост и любуется цветом шерсти.

— Экая белка, сударь, посмотрите, точно молоком облита!

Глаза его щурятся от удовольствия...

Я заряжаю ружье... »

Спортивная охота на белок вырабатывает у охотника навыки следопыта, обостряет зрение и слух, учит наблюдательности. Охота на белок, как и всякая другая, требует известной организации и тщательной предварительной разведки, что также связано с умением охотника свободно ориентироваться в природе.

Охотник должен прежде всего установить приблизительное наличие белок в том районе, где он будет охотиться. Для этого необходимо внимательно следить за состоянием погоды, влияющей на урожай семян хвойных деревьев и тем

самым на численность белки. Если урожай семян хороший и белки в течение лета встречаются в этих охотничьих угодьях часто, значит, есть все основания ожидать хорошей беличьей охоты осенью. Но иногда и при хорошем урожае хвойных численность белок оказывается незначительной. Это бывает особенно после ряда неурожайных лет, и тогда надо ждать резкого увеличения белок на следующую осень.

В «урожайную» осень охота на белок легкая и веселая, в скудную — довольно трудная, хотя и не менее увлекательная.

Установление того или иного, хотя бы грубо приблизительного, количества белок — только одно из условий успешной охоты. Другое ее условие — выбрать тот момент для начала охоты, когда белка, как говорят охотники, «пошла в зиму», т. е. окончательно «доцвела».

Перецветение («выкунивание») белки зависит опять-таки от погоды. При дождливой и холодной осени, заканчивающейся ранним выпадением снега, белки выцветают значительно быстрее; более длительный процесс линьки наблюдается в теплую и ведренную осень. Кроме того, старые белки при любых условиях выкунивают раньше, нежели молодые.

Во время осенней линьки белок мездра (внутренняя поверхность шкурки) окрашивается пятнами в темносиний цвет: это так называемый пигмент — красящее вещество, образующееся в корнях новых волос. Когда волосы отрастают, пятна исчезают: белка «выкунела» — можно отправляться на охоту.

Настоящий охотник не должен делать ни одного напрасного выстрела, за какой бы дичью он ни охотился. Убить рыже-седую, неперецветшую белку так же позорно, как и тетерева-«поршка»: законные сроки в этом смысле устанавливает строгая и взыскательная охотничья этика. В начале беличьего сезона следует стрелять только тех белок, которые целиком оделись в зимнюю шубку. Один из признаков закончившейся линьки белки — отросшие и загнутые назад кисточки на ушах.

Для охоты на белок необходима лайка: без собаки эта охота теряет всю свою красоту и привлекательность. Можно, разумеется, ходить и без собаки, приглядываясь к «покопкам» белки на земле и прислушиваясь к шорохам на дереве, но это будет не охота, а только натуралистическая прогулка с надеждой на случайный выстрел.

Выбор лайки — индивидуальное дело каждого охотника; но этот выбор сопровождается все же некоторыми общими соображениями. Спортивная охота на белок разнится от промысловой (от «белковья») тем, что она не связывает охотника ни какими-либо обязательствами, ни возможно большим количеством добычи. Охотник-промысловик заинтересован в такой собаке, которая работала бы только по белке, не отвлекаясь на птицу (тетерева, глухаря), и, будучи предельно сильной, не была бы в то же время особенно азартной, т. е. не заставляла бы зверька сразу же пуститься наутек. Охотник-спортсмен, измеряющий красоту охоты не количеством «трофеев», а радостью общения с природой, тоже, конечно, глубоко ценит хорошую собаку, в данном случае лайку, но предъявляет к ней несколько иные требования. Он ценит умную, преданную и трудолюбивую лайку, прежде всего как универсальную русскую собаку.

Будучи собакой-универсалом, лайка с одинаковой страстью ищет уток в потайных камышах и тетеревов в березовых чащах; азартно преследует зайца и жарко облаивает белку. Однако в пору летне-осенней охоты умная лайка обычно не обращает внимания на белок или бросает об-лаивание их по первому же слову хозяина. Глубокой осенью, во время беличьего сезона, та же лайка отдает предпочтение белке. И если она, облаивая белку, проявляет страстность — это не беда: выстрел по белке, пошедшей «верхом», для охотника-спортсмена куда веселее, нежели по неподвижной мишени. Кроме того, белка не так-то уж часто сразу же уходит от азартной собаки. Она или прячется в глубину елового «шатра» или с любопытством смотрит на собаку да еще сердито «процокивает». Это относится, впрочем, к молодым, малоопытным белкам. Не беда, если лайка увяжется и за зайцем — авось и он попадет под ружье — или потянет где-нибудь на опушке в болото: неплохо ударить и по жирному осеннему бекасу, и по взматерев-шему предотлетному чирку. И если стрельба белок перемежается стрельбой по зайцу или птице, тем лучше, увлекательнее и разнообразнее охотничий день в душистом и светлом осеннем лесу...

Охотник-спортсмен должен требовать от универсальной лайки неутомимость и вязкость, чутье и страстность, вежливость и послушание. Только лайка, обладающая этими качествами, дает полное удовлетворение охотнику, становится подлинным другом человека.

В уже упомянутой работе Н. А. Зворыкина имеется такой замечательный по типичности «портрет» лайки:

«Лайки разыскивают птиц и зверей не только чутьем, но также слухом и зрением, которые у них очень развиты.

Идя на поиски коротким галопом или рысью, лайка пересекает время от времени направление хода хозяина.

Настороженность сквозит во всех движениях лайки, она частенько на ходу оглядывает снизу доверху деревья, бросает острый взгляд вперед, в стороны. Неожиданно она опрометью растянутыми прыжками мчится в глубину леса. Это значит, что лайка заметила где-то, на земле или на дереве, движение птицы или зверька.

Иногда, идя галопом, лайка вдруг переходит на настороженную рысь, напряженные лапы сту--пают по-лисьи, чуткие уши словно заостряются, напрягаются и поворачиваются в одну сторону. Это значит, что до слуха лайки донесся какой-то -звук: шорох от движений белки, поднимающейся по сухой коре, или чуть слышный стук сбитой зверьками шишки, или, может быть, шелест отрываемого глухарем осинового листа. И лайка летит туда со всех ног и вскоре возвещает о находке добычи звонким, порывистым лаем».

Успех охоты на белок во многом зависит еще и от состояния погоды.

В сумрачные, холодные, дождливые и ветреные дни белка покидает гнездо очень неохотно, и отыскивать ее тогда, естественно, сложнее. Почти совсем не выходит она из гнезда в морозные или влажные дни. Прохладные, солнечные дни, которые выдаются нередко поздней осенью, белка проводит главным образом на воле, и эти дни — самое лучшее время для охоты на белок. Жирующая и «гуляющая» белка оставляет следы на земле, наполняет тишину шорохом и стуком сбрасываемых шишек и их чешуи, попадается на глаза собаке (и охотнику) во время своих «перепрыжек» и перебежек, и в лесу то и дело разливается певучий лай, тяжело перебиваемый «выстрелами...

Особенно весело протекает охота в смешанном лесу, когда собака облаивает белку не только на хвойных, но и на лиственных почти голых деревьях, что дает возможность наблюдать акробатические повадки зверька во всей их легкости и стремительности.

В еловом лесу и поиск белки и стрельба гораздо труднее, хотя в этой трудности есть и своя прелесть. Охотник всегда испытывает, например, большое удовольствие и удовлетворение, если после длительного и настойчивого разглядывания все же обнаруживает в какой-нибудь дремучей еловой вершине неподвижно затаившегося зверька. Обычно его обнаруживают не целиком, — светится лишь подобие серебряной звезды или . маленького серпа, — и стрелять приходится в значительной мере наугад, с волнением проверяя зоркость своих охотничьих глаз. Выстрел звучит коротко и глухо, сбивая веточки и остинки, и вслед за ним с дерева, с высоты, круто, дугой, падает белка. Добытая после веселых охотничьих трудов, внимательного разглядывания или даже подъема на дерево, она дает особенную радость.

Если белка только ранена, она обычно цепляется за сучья и повисает на них. Тогда тоже приходится забираться на дерево: по охотничьим правилам никогда не следует оставлять неподобранной никакой дичи.

Разглядывание белки в хвойном лесу затрудняется нередко тем, что она находится не на том дереве, на которое лает собака, а на одном из соседних. Белка часто незаметно для собаки перемещается с дерева на дерево, особенно если они растут совсем рядом.

Для быстрейшего обнаружения белки охотники пускают в ход топор, ударяя обухом по стволу дерева, длинный тонкий шест и в качестве крайней меры выстрел вдоль ствола «бекасинником». Промысловики, впрочем, не задерживаются долго около тех белок, которых не удается обнаружить сразу; спортсмены же, особенно на групповой охоте, любят доводить дело до конца: здесь играет роль и своеобразное охотничье самолюбие, и необходимость поддержать авторитет лайки (доказать, что она «не облаялась»).

Охота на белок продолжается около двух месяцев (в среднем с конца октября до конца декабря). Впрочем, и это зависит главным образом от погоды — от снегопада. При малоснежье можно охотиться и до февраля; при ранних и глубоких снеговых наносах охота прекращается и в самом начале зимы. Глубокие снега затрудняют и работу собаки, и ходьбу охотника.

Очень добычлива и красива охота на белок в прелестную пору первых порош, в звонкую пору молодой зимы, украшающей лес белизной, блеском, инеем. Легкий морозец, свободная, неутомляющая ходьба, свежие, ровные следы белок на пушистом снегу, разливно-звонкий голос лайки—все это чудесно бодрит и веселит охотника, наполняет его юной свежестью, здоровьем и силой...

Бурундук<a href="http://" target="_blank"></a>. К семейству беличьих относится и этот небольшой зверек (длина тела до 18 см, вес до 100 г) с красиво окрашенной шубкой. На спине у него пять продольных черных полос, а между ними желто-охристый или серовато-желтый мех. Такой же мех и на боках зверька. Брюшко же у него сероватое, а хвост седой с расчесанными на бока волосками.

Черные полосы на спине и расчесанный в стороны хвост существенно отличают бурундука от суслика, на которого он похож строением тела.

Бурундук — типичный обитатель лесов, главным образом хвойных, но селится он обычно не в глубине таежных массивов, а по мелколесью, гарям и вырубкам, по опушкам и по кустарникам в долинах рек.

Область распространения зверька — леса на восток от Северной Двины через Урал и Сибирь до Дальнего Востока, включая и Сахалин. На Камчатке бурундука нет.

Как и белка, бурундук ведет дневной образ жизни. Ночью и в непогоду он отсиживается в норе. Питается зверек семенами хвойных и лиственных деревьев, почками, грибами, зернами хлебных злаков, поедает насекомых и ящериц, лакомится яйцами птиц. В Восточной Сибири он иногда вредит сельскому хозяйству, делая набеги на зерновые и огородные культуры.

На зиму бурундуки впадают в спячку, которая обычно продолжается с ноября по апрель. С конца лета и осенью они делают запасы семян и орехов (особенно кедровых) в специальных кладовых, расположенных рядом с норой в земле под пнями, между корнями деревьев и под валежником. Переносят корм в кладовые в защечных мешочках, где помещается до 10 г орехов. В кладовой у бурундука находили до 4 кг различных семян.

«Если приближается гроза или подземные запасы корма бурундука раскопаны и съедены медведем, — писал П. А. Мантейфель («Жизнь пушных зверей»), — то зверек становится «хворым», как говорят сибирские охотники, сидит на пеньке, взъерошивает шерсть, прикрывает голову лапками и кричит свое печальное и мелодичное «трум... »

Бурундук — веселый, подвижной зверек, обычно доверчиво относящийся к человеку. Будучи испуган, он издает громкое цыканье.

Выходят зверьки из нор после спячки в первой половине апреля, почти в одни сроки с медведем. Скоро у них начинается гон. Самцы ожесточенно дерутся друг с другом, иногда свиваются в клубок на земле, далеко отзываются на призывный голос самок и устремляются к ним, преодолевая такие серьезные препятствия, как бурные весенние ручьи и реки.

Самка приносит на 31-и день беременности четыре-шесть, а иногда и до десяти бурундучат. Детеныши живут с матерью до конца июля, затем выводки распадаются, и каждый зверек строит себе нору с кладовой.

Линяют бурундуки летом: самцы — в мае — июне, самки — в июле.

У маленьких полосатых зверьков немало врагов: ястреба, мелкие хищные звери. Наносят урон бурундукам и медведи, которые поздней осенью разыскивают кладовые бурундука, съедая за одно с орехами и самих хозяев этих кладовых.

Специальной спортивной охоты на бурундука нет. Этот зверек обычно добывается из-за шкурки попутно, во время охоты по перу или по крупному зверю. Но охотники-промысловики ежегодно сдают государству сотни тысяч шкурок этого зверька.

Раненый бурундук часто опасен. Дело в том, что в таежной зоне он является носителем вируса клещевого энцефалита и его укус может стать причиной очень тяжелого заболевания. Кроме того, на теле бурундука живут те самые клещи, которые служат переносчиками энцефалита. Поэтому при обработке шкурок бурундука нужно соблюдать осторожность.

В Вологодской обл , Сокольский рн , была добыта белка с нетипичным окрасом .

Проявление пятен белой окраски шерстного покрова на отдельных участках шкурки (как на фото) называется белая пегость или белая пятнистость. Связано оно с генотипическими особенностями конкретного животного, когда отдельные гены действуют на клетки, вырабатывающие пигменты. Часто эти гены действуют множественно (плейотропно), затрагивая, помимо окраски, репродуктивные и поведенческие признаки.