Охотничьи традиции и приметы

[hunten8888]

Очень интересно братья форумовчане, перед началом охоты вы придерживаетеся каких-нибудь традиций и правил. После которых предположем можно расчитывать на 50% успех. Мой очень хороший знакомый всегда засавляет нас перед самым заходом в лес выпить по 50, это говорит старая охотничья традиция. Мне кажется должно быть что-то поинтересней чем это. КТО, ЧТО ЗНАЕТ?

[Николай Ш]

Вот здесь и в шутку и всерьёз https://ihuntr.ru/index.php?showtopic=3071

[hunten8888]

Спасибо за ссылочку

[Агарыч]

Когда ездил с ребятами в Калмыкию, у них была примета кровью первой добытой дичи, смазать стволы на удачу. У самого есть только одна примета, чтоб когда первую бутылку открывали, обязательно под рукой стакан оказался.

[Vilkov]

Вот здесь и в шутку и всерьёз https://ihuntr.ru/index.php?showtopic=3071

Ну спасибо, минут 10 как на полоумного смотрели.

А если серьезно то в приметы не верю типа первыми деньгами покупателя по товарам похлопать. А вот старинными приметами пользуюсь. Я на флоте служил и наш штурман частенько останавливает и требует глядя на море сказать какая погода будет. Практика показала что многие не только для моря, но и для твердыни:

Если красно с вечера - моряку боятся нечего

Если красно поутру - моряку не понутру

(красный или малиновый закат к очень хорошей погоде, тяжелый красный рассвет - ветер, возможно дождь)

Село солнце красное - будет море ясное

Если солнце село в тучу - жди моряк на море бучу

или

Если солнце село в воду - жди хорошую погоду (т.е. чисто за горизонт)

Эти 5 строчек в 99 случаях из 100 не подводили

У нас на Волге много чаек. Глядя на них вспоминаю:

Если чайка села в воду - жди хорошую погоду

[$VK]

Сергей Тимофеевич

Аксаков

Мелкие охотничьи рассказы

Несколько слов о суевериях и приметах охотников

Известное дело, что охотники-простолюдины — все без исключения суеверны, суеверны гораздо более, чем весь остальной народ, и, мне кажется, нетрудно найти тому объяснение и причину: постоянное, по большей части уединенное, присутствие при всех явлениях, совершающихся в природе, таинственных, часто необъяснимых и для людей образованных и даже ученых, непременно должно располагать душу охотника к вере в чудесное и сверхъестественное. Человек не любит оставаться в неизвестности: видя или слыша что-нибудь необъяснимое для него очевидностью, он создает себе фантастические объяснения и передает другим с некоторою уверенностью; те, принимая их с теплою верою, добавляют собственными наблюдениями и заключениями — и вот создается множество фантазий, иногда очень остроумных, грациозных и поэтических, иногда нелепых и уродливых, но всегда оригинальных. Я уверен, что охотники первые начали созидание фантастического мира, существующего у всех народов. Первый слух о лешем пустил в народ, вероятно, лесной охотник; водяных девок, или чертовок,

[В Оренбургской, а равно Казанской и Симбирской губерниях народ не знает слова русалка.]

заметил рыбак; волков-оборотней открыл зверолов. Я уже говорил в моих «Записках ружейного охотника», что в больших лесах, пересекаемых глубокими оврагами, в тишине вечерних сумерек и утреннего рассвета, в безмолвии глубокой ночи крик зверя и птицы и даже голос человека изменяются и звучат другими, какими-то странными, неслыханными звуками; что ночью слышен не только тихий ход лисы или прыжки зайца, но даже шелест самых маленьких зверьков. Весьма естественно, что какой-нибудь охотник, застигнутый ночью в лесу, охваченный чувством непреодолимого страха, который невольно внушает темнота и тишина ночи, услыхав дикие звуки, искаженно повторяемые эхом лесных оврагов, принял их за голос сверхъестественного существа, а шелест приближающихся прыжков зайца — за приближение этого существа. Крик филина и маленьких сов особенной породы, которых он слыхал, может быть, и прежде, но который не походил на слышимые им теперь звуки в лесу, не мог ли показаться ему и хохотом, и стоном, и воем, и чем угодно? Если же он, дрожа и потея от страха, но подавляемый усталостью, как-нибудь засыпал или хотя задремывал, то, без сомнения, грезил во сне тем же, чем был полон и волнуем наяву; дремота даже могла придать более определенности образу неизвестного существа. С первыми лучами солнца, отыскав дорогу и возвращаясь домой, он чувствовал себя как будто изломанным, исщипанным и, увидя свое тело, покрытое пятнами, он легко мог приписать их щипанью или щекотанью того же сверхъестественного существа. Бедняка искусали крупные лесные муравьи или другие насекомые, но такое простое объяснение не приходит ему в голову. А как событие происходило в лесу, то и дает он имя лешего его таинственному обитателю. Дома рассказывает он свою чудную повесть, показывает красные и синие пятна на своем теле; воображение рассказчика и слушателей воспламеняется, дополняет картину — и леший, или лесовик, получает свое фантастическое существование! Постепенно укрепляясь в народном ведении и веровании, принимает он определенный образ и черты, иногда очень подробные и разнообразные.

Вода, преимущественно большая, в поздние сумерки и ранний рассвет, особенно в ночное время, производит на человека такое же действие невольного страха, как и дремучий лес. Внезапное движение и плеск воды, тогда как производящей его рыбы или зверя, за темнотою, хорошенько разглядеть нельзя, могло напугать какого-нибудь рыбака, сидящего с удочкой на берегу или с сетью на лодке. Шум и движение в камыше или осоке, производимые уткой с утятами, даже прыгающими лягушками, могли показаться устрашенному воображению чем-то похожим на движение существа несравненно большего объема. Выпрыгнувшая из воды на берег или спрыгнувшая с берега в воду поречина, мелькнувшая неясным, темным призраком, могла отразиться в его воображении чем-то похожим на образ человеческий. У страха глаза велики, говорит пословица, и почему же круглому, тупому рылу сома, высунувшемуся на поверхность воды и быстро опять погрузившемуся, не показаться за человеческую голову, которая всплывала на одно мгновенье? Почему остроконечный нос и голова щуки или жериха не могли показаться локтем руки или каким-нибудь человеческим членом? Точно так же, как рассказывал лесной охотник о своих ночных страхах и видениях в лесу, рассказывает и рыбак в своей семье о том, что видел на воде; он встречает такую же веру в свои рассказы, и такое же воспламененное воображение создает таинственных обитателей вод, называет их русалками, водяными девками, или чертовками, дополняет и украшает их образы и отводит им законное место в мире народной фантазии; но как жители вод, то есть рыбы — немы, то и водяные красавицы не имеют голоса.

[Так утверждает по крайней мере народ в Оренбургской губернии.]

Нельзя ли таким образом объяснить происхождение и других народных суеверий? Впрочем, исследование этого интересного предмета до меня не касается. Я упомянул о нем только для того, чтобы объяснить, отчего охотники суевернее других людей.

Вероятно, на основании таких суеверных понятий развилось множество примет и вера в колдовство, которыми заражены более или менее все охотники-простолюдины. В Оренбургской губернии, которая известна мне более других, я заметил странное явление: колдунов там довольно, особенно между мордвами и чувашами, но суеверных примет очень мало; разумеется, это отразилось и на охотниках.

[Нельзя ли объяснить отсутствие многих суеверных примет в Оренбургской губернии сводностью, разнохарактерностью русского народонаселения, утонувшего, так сказать, в населении туземном, состоящем из башкир, татар, мордвы, чуваш и прочих? От взаимного столкновения переселенцев из разных губерний как между собою, так и между туземными инородцами не могли ли потеряться завозные суеверия и приметы?]

Вера их в колдовство относительно охоты состоит в том, что колдуну приписывается уменье заговаривать ружья и всякие звероловные и рыболовные снасти. Заговоренное ружье или будет осекаться, как бы ни были хороши кремень и огниво, или будет бить так слабо, что птица станет улетать, а зверь — уходить, несмотря на полученные раны, или ружье станет бить просто мимо от разлетающейся во все стороны дроби. В заговоренные снасти зверь не пойдет, а если пойдет и попадет, то они его не удержат. Само собою разумеется, что колдун может произвести и противное тому действие, то есть пули и дробь станут непременно попадать в цель и наносить смертельные раны; рыба, зверь и птица повлекутся неведомою силою в сети и снасти и, попавшись, никак не освободятся. Ружейные охотники и звероловы, ходящие за красным зверем, всегда обращаются к колдуну, если он есть где-нибудь в соседстве и пользуется славой; они дают ему заговаривать, или наговаривать, на пули, картечь и жеребья, а также и на свои снасти, преимущественно на капканы. Колдуны средней руки, признавая себя не довольно знающими, чтобы производить вышесказанные действия, берутся заговаривать ружья и снасти только для предохранения их от заговора другого колдуна, более их искусного, и охотники считают это необходимым.

Уверенность в недобром глазе, какой бывает у некоторых людей, преимущественно старух и стариков, в способности их «сглазить», или «озепать», очень укоренена в охотниках. Они верят этой силе безусловно и не только сами боятся встречи с такими людьми, особенно при выходе на охоту, но берегут от них собак и ястребов, даже прячут ружья и всякие звероловные и рыболовные снасти.

Независимо от веры в колдовство охотники имеют много примет, которые бывают общими, а иногда исключительными, принадлежащими лично одному какому-нибудь охотнику. Общими дурными приметами считаются:

1) Встреча с людьми недоброжелательными, по большей части имеющими будто бы дурной глаз, с людьми насмешливыми (озорниками), вообще с женщинами и в особенности с старухами. Выходя на какую бы то ни было охоту, охотник внимательно смотрит вперед и, завидя недобрую встречу, сворачивает с дороги и сделает обход стороною или переждет, спрятавшись где-нибудь на дворе, так, чтобы идущая старая баба, или недобрый, или ненадежный человек его не увидел. Если какая бы то ни была женщина, не примеченная охотником, неожиданно перейдет ему поперек дорогу, охотник теряет надежду на успешную охоту, нередко возвращается домой и через несколько времени отправляется уже совсем в другую сторону, по другой дороге. Женщины знают эту охотничью примету, и потому благонамеренные из них, завидя идущего охотника, ни за что не перейдут ему дорогу, а дождутся, пока он пройдет или проедет. Замечательно, что эта примета до девиц не касается.

2) Встреча с пустыми телегами или дровнями не предвещает также успешной охоты, тогда как, напротив, полный воз хлеба, сена, соломы или чего бы то ни было считается добрым предзнаменованием.

3) Крик ворона, филина и совы, если охотник услышит его, идя на охоту, не предвещает успеха.

4) Если кто-нибудь скажет охотнику, идущему стрелять: «Принеси крылышко», зверолову — «Принеси шерстки или хвостик», а рыбаку — «Принеси рыбьей чешуйки», то охотник считает, что охота его в этот день не будет удачна. Вышеприведенными мною словами часто дразнят охотников нарочно, так, ради шутки, за что они очень сердятся и за что нередко больно достается шутникам.

Для противодействия дурным встречам и предзнаменованиям считается довольно верным средством: охотнику искупаться, собаку выкупать, а ястреба вспрыснуть водою.

5) Есть еще примета у некоторых рыбаков с удочкою, что в ведро, куда предполагается сажать свою добычу, не должно наливать воды до тех пор, покуда не выудится первая рыба. Впрочем, эта примета далеко не общая.

6) Дробины или картечи, вынутые из тела убитой птицы или зверя, имеют в глазах охотников большую важность; они кладут такие дробины или картечи, по одной, в новые заряды и считают, что такой заряд не может пролететь мимо.

7) Почти все охотники имеют примету, что если первый выстрел будет промах, если первая рыба сорвется с удочки или ястреб не поймает первой птицы, то вся охота будет неуспешна. Это обстоятельство случается нередко с охотниками запальчивыми, особенно ружейными, не имеющими даже никаких примет, и случается по причине самой естественной: охотник разгорячится, а горячность поведет за собой нетерпение, торопливость, неверность руки и глаза, несоблюдение меры и — неудачу. Все это обыкновенно приписывается первому промаху. Но вот странность: я знал одного славного ружейного охотника, уже немолодого, у которого была примета, что если первый выстрел будет пудель, то охота будет задачна и добычлива. Я много раз бывал с ним на охоте и должен сказать, что опыт, к моему удивлению, всегда подтверждал его странную примету. Этот охотник добродушно уверял меня, что несколько раз пробовал нарочно промахнуться первым выстрелом, но что в таком случае примета оказывалась недействительною. Эта примета уже личная и служит только новым доказательством, как сильно влияние мысли на телесные наши действия.

Приметы личные, или частные, неисчислимы и не заслуживают особенного внимания, и потому я о них распространяться не стану; расскажу только один забавный пример. Я знал старика-охотника, весьма искусного стрелка, известного мастера отыскивать птицу тогда, когда другие ее не находят: он ни за что в свете не заряжал ружья, не увидев наперед птицы или зверя, отчего первая добыча весьма часто улетала или уходила без выстрела. Этот охотник был уверен, что если зарядит ружье дома или идучи на охоту, то удачи не будет; он ссылался на множество случившихся с ним опытов, но мне не удалось поверить его слов на деле.

Ни на что так часто не жалуются ружейные охотники, как на легкоранность своих ружей, которая будто по временам, без всякой причины, появлялась в их ружьях, бивших прежде крепко и сердито. По большей части это приписывается вредному действию знахарей, которые портят ружья заговорами и естественными средствами. Заговор может быть пущен даже по ветру, следовательно от него нет защиты и лекарства надобно искать у другого колдуна; но если ружье испорчено тем, что внутренность его была вымазана каким-нибудь секретным составом (в существовании таких секретов никто не сомневается), от которого ружье стало бить слабо, то к исправлению этой беды считается верным средством змеиная кровь, которою вымазывают внутренность ружейного ствола и дают крови засохнуть. Некоторые охотники кладут змею в ствол заряженного ружья, притискивают шомполом и выстреливают, после чего оставляют ружье на несколько часов на солнце или на горячей печке, чтобы кровь обсохла и хорошенько въелась в железо. Вообще змеиная кровь считается благонадежным средством, чтобы ружье било крепко. Впрочем, это можно отнести скорее к суеверию, чем к приметам.

В заключение я должен признаться, что внезапная легкоранность ружей не один раз смущала меня в продолжение многолетней моей охоты; это же необъяснимое обстоятельство случалось и с другими знакомыми мне охотниками. Я упомянул в моих «Записках ружейного охотника» о том, что ружья начинают очень плохо бить тетеревов, когда наступают, в конце осени или в начале зимы, сильные морозы; но там причины очевидны, хотя сначала могут быть не поняты. Здесь совсем другое дело: иногда вдруг посреди лета ружье перестает бить или бьет так слабо, что каждая птица улетает. Я приходил от того в недоуменье, в большую досаду; искал причин и не находил; но я никогда не приписывал этого колдовству, следовательно не прибегал и к помощи колдунов, даже не пробовал змеиной крови. Поневоле я вешал испортившееся ружье на стену и брал другое. Через несколько времени привычка к любимому ружью заставляла меня попробовать, не возвратился ли к нему прежний бой? И действительно, прежний бой возвращался. Сначала я счел это просто чудом, но потом привык и постоянно лечил появлявшуюся легкоранность в моих ружьях — вешаньем их на стену для отдохновения. Что это такое было? От каких неведомых причин происходило это явление — не знаю, но в действительности его ручаюсь.

[крылья]

Несколько лет назад была в гостях у одного заядлого охотника с Краснодара,хвастался своими ружьями,ну покрутила я в руках сначало одно,потом потянулась к другому,получила по рукам,говорит нельзя женщине к ружью прикасаться,примета есть-попадать видители перестанет и можно тогда выкинуть его.Обиделась,говорю ты его святой водой потом сбрызни...

[hunten8888]

Несколько лет назад была в гостях у одного заядлого охотника с Краснодара,хвастался своими ружьями,ну покрутила я в руках сначало одно,потом потянулась к другому,получила по рукам,говорит нельзя женщине к ружью прикасаться,примета есть-попадать видители перестанет и можно тогда выкинуть его.Обиделась,говорю ты его святой водой потом сбрызни...

Нам не понять этих южан из краснодара, а им не понять нас. У нас здесь нооборот это к охотничей удаче, на ближайший сезон как минимум.

[Nester]

В охотугодиях Романовского района нашего края, есть места: Пересадькина ляга и Криворученка коса. Охотился и там и там, и постоянно интересовал вопрос, откуда такие названия. Оказалось, что Пересадько и Криворученко в свое время были очень заядлыми охотниками. Каждый из них помер во время охоты на своем любимом месте, в разные времена, но давно. С тех пор эти места и называются их фамилиями. На эти места, их потомки имеют некий приоритет, особенно на открытие. Что интересно, во время охот в тех местах, прибирались еще охотники, кто своей смертью, кто по неосторожности. Но фамильных мест все равно два, видимо заслужили...

[Казым Дуброво]

У кого какие приметы. Мне кажется что это из жизни в основном берётся. Может грубо но мой дядя говорит так: перед охотой непое....я, на охоте нае.....ся.  На воду за уткой, никакой птици неберут даже курицу, сам проверил. Сало в лес и яица тоже небрать, рыбу на рыбалку даже консервы. Ну-и личные приметы об них как-то неприлично, это личное.С ув-м.

[MC-TIM]

Охота на копытных завершена. Солнце повернуло на лето, а зима на мороз. Но временами еще слышны отдельные выстрелы в полях и по опушкам леса. Это любители погонять зайцев и лис, послушать музыку жаркого гона наслаждаются последними охотами. Основная масса охотников, убрав ружья, живет ожиданием одного из главных своих праздников – весенней охоты.

Оглядываясь на прошедший охотничий сезон 2007, на память приходят не только приятные воспоминания, но и... У кого-то весной шатающиеся по угодьям охотники застрелили подсадную, кому-то, как мне, испортили охоту на гусей с профилями, а летом в день открытия чуть не высекли глаза дробью. Или того хуже. В сезон охоты на копытных перестреляли нескольких охотников, спутав их с лосями и кабанами, принеся тем самым в дома убиенных горе, а в свои – суд и сроки заключения.

В конце каждого охотничьего сезона задаюсь одним и тем же вопросом – почему с нами такое происходит, откуда мы и кто мы такие на своей земле, куда мы сегодня идем и зачем? Как подобное может происходить в такой стране, как Россия, с ее необъятными просторами, обилием зверя и птицы и вековыми охотничьими традициями? Кто-то из читателей может сказать: «Ну вот. Опять дед завел старую песню – раньше охотничья этика, а теперь еще и охотничьи традиции. Надоело читать про одно и то же». Да. Действительно. Про охотничью этику столько выступлений в охотничьих изданиях, что пора бы уже почувствовать и результат. Ан нет. Может быть, что-то не так делаем? Я понимаю, что нового ничего не скажу, но все-таки хотелось бы вместе с собратьями по увлечению вспомнить и поговорить о подзабытых охотничьих традициях.

Охотничьи традиции – это то, что перешло от одного поколения к другому, что унаследовано нами от охотников старшего поколения. Надо признать, какой охота стала – сегодня далеко не всех охотников удовлетворяет. Многие задумываются над девальвацией охотничьих ценностей и прилагают заметные усилия, чтобы сохранить и приумножить славные традиции наших дедов и прадедов.

Из глубин веков прослеживается взыскательное отношение пращуров к нравственному облику охотников. Во все времена были неприемлемыми бесчестность, жестокость по отношению к диким зверям и птицам, жадность и воровство дичи. Наряду со стремлением добывать охотой необходимые материальные средства для существования, у людей постепенно зарождалась потребность в ощущении красоты окружающей природы, с ее запахами трав и цветов, нежным щебетанием и пением птиц, прекрасной статью и грациозностью движений диких зверей.

Именно такой подход к природе и охоте подтверждают наскальные изображения наших далеких предков. Все это свидетельствует о неразрывной связи культуры народов и, как ее составной части, охотничьих традиций. Задаваться вопросом: а когда же зародились охотничьи традиции – не имеет смысла. Ответ, наверное, будет таков – вместе с человеком. Доступ к природным богатствам как к дару божьему имел всяк живущий в меру своих сил и возможностей. Конечно, у сильных мира сего он был неизмеримо большим. Императоры, короли и князья, за редким исключением, любили охоту. Охотничьи успехи (до конца I тысячелетия) расценивались наравне с боевыми подвигами. В древних преданиях и летописях есть упоминания о единоборстве с львами, турами, вепрями и медведями.

Хотя угодья были безграничны, но уже в те времена из-за них вспыхивали распри. В одной из летописей рассказывается, как князь Олег в 974 г. убил сына полководца Свенельда, повстречав его в своих охотничьих владениях. Лучшие охотничьи угодья охранялись, и в судебнике царя Константина об этом говорилось так: «...вжигай чуть лес и секый дрова от него в сугубу вину повинен есть». В указе Ярослава Мудрого «О церковных судах и земских делах» было несколько статей, гласивших о необходимости сохранения лесов, представлявших охотничий интерес. Мы видим, что уже в те далекие годы охоту пытались уложить в законное русло, с учетом складывающихся охотничьих традиций.

В исследованиях историков говорится, что первые упоминания об организованных (как бы сегодня сказали по «протоколу») и пышных охотах императоров, королей и князей в Западной Европе относятся к XI веку. На мой взгляд, охотничьи традиции в нашей стране имеют такие же глубокие корни, как и у наших соседей. Примером тому могут служить памятники древней письменности, такие как «Русская правда» (XI век), «Поучения Владимира Мономаха», «Слово о полку Игореве», фрески в Софийском соборе в Киеве (XI век) и другие свидетельства. Наши далекие предки в названных свидетельствах запечатлели свое восприятие природы и охоты, проявив наблюдательность, глубокие знания жизни и повадок животных, населяющих леса и степи, реки и озера.

На Руси среди бояр, князей и государей любимой потехой была соколиная охота.

В 1550 г. были введены придворные чины – сокольники. К этому же времени относится и учреждение «Соколиного приказа». Наибольшего расцвета соколиная охота достигла при царе Алексее Михайловиче, отце Петра Великого. В его «Соборном уложении» (1649 г.) были определены штрафные санкции за нарушения прав собственности на охотничьи угодья и средства промысла. Некоторые из них гласили: «Аль кто украдет бобра, то 12 гривен продеже» (как за убитого холопа), такое же наказание налагалось и на того, кто «межоу перетянет бортную», т.е. позарится на часть леса, предназначенного для бортничества. «Оже пчел выдерет, оже кто украдет пес, ястреб или сокол, то 3 гривны продеже, а господа гривну...»

Величайшим вкладом в организацию охоты и углубление охотничьих традиций явился «Урядник сокольничаго пути» (1656 г.), который лично написал царь Алексей Михайлович. Слово «урядник» означало изложение правил, уряда или распорядка. Царским охотам были присущи высочайшая организация и пышность. С государем следовали до 300 жильцов (людей, отвечающих за ночлег и стол), за жильцами шли строем по пять в ряд 300 конных стрельцов. Сам государь ехал в английской карете, лошади были украшены немецкими перьями, «на возницах кафтаны бархатные и шапки с соболем и перьями». Для соколов также был учрежден наряд – полевой и парадный.

Из истории русской охоты нам известно, что до XVIII века охота включала в себя две составные части: «Сокольничий путь» и «Ловчий путь». Главным «оружием» первого был сокол, а второго – охотничьи собаки (гончие и борзые). В этих охотах все роли были четко распределены и строго выполнялись. Сложившиеся традиции этих охот вылились в определенные правила и передавались из поколения в поколение. В последующие годы при царском дворе была сформирована особая постоянная охотничье-егерская служба.

В годы правления Анны Иоанновны был создан ягд-штат (1740 г.) с управляющим императорской охотой. Императрица сама любила погонять зверей и птиц. При ее дворе устраивались красочные охоты. Анна Иоанновна увлекалась и стрельбой из ружья. Она с удовольствием постреливала голубей из окон своего дворца. При ней начали проводить соревнования по стрельбе из ружей, и победители награждались очень дорогими призами.

Время шло. Сокольничий путь медленно, но неотвратимо уступал дорогу ловчему.

Во времена царствования Елизаветы Петровны царская охота стала почти полностью ловчей – псовой. Широкое распространение псовая охота имела и среди помещиков. Наиболее страстные из них держали псарни до 1000 собак. Своего расцвета псовая охота достигла к середине XIX столетия. Наряду с ловчей все большей популярностью стала пользоваться ружейная охота с легавыми собаками. Яркими представителями которой были поэты и писатели А. Некрасов, И. Тургенев, А. Фет,

С. Аксаков, Л. Толстой и др. Псовая охота, как отмечал А. Камерницкий, была первой русской «правильной» охотой с собаками. Правильной в том смысле, что она имела свои четко выработанные правила: одежду всех участников и манеру их поведения. Строго воспрещалось подпускать собак на чужую травлю. Исключение составлял матерый волк, на травлю которого должен был подпускать всякий охотник, если его собаки могли поспеть и принять участие в травле. При травле волков напускать собак на лис и зайцев было непозволительно.

Охоте был присущ свой ритуал. Вот как его описывал Д. Вальцов, автор книги «Псовая охота Его Императорского Высочества великого князя Николая Николаевича в с. Першине, Тульской губернии 1887–1912 гг.» Придя в назначенное место, охота выстраивалась и ждала приезда великого князя. Поприветствовав охотников, которые трубят в рога «встречу», великий князь садится на коня, подает «голос» в рог и вся охота направляется к назначенному острову. Борзятники разъезжаются по лазам, доезжачий ведет стаю к опушке, где, выждав указанное время, напускает гончих в остров. До подачи «голоса» великого князя «вызываю стаю», никто не двигается и не оставляет своего лаза. Но вот подан «голос», его передают по всему кругу. Доезжачий зовет к себе послушную стаю, а борзятники едут занимать лазы вокруг следующего острова. Около 12 часов дня после «голоса» «вызываю стаю», вся охота съезжается к лазу великого князя и отправляется к завтраку. За столами долго не засиживались. Гудит рог великого князя, все садятся на коней и разъезжаются занимать лазы вокруг намеченного острова. Когда поле кончено, в последний раз раздается «голос» «вызываю стаю», все съезжаются к великому князю и следуют в Першино.

Нет ничего вечного в подлунном мире. Предвестником заката псовой охоты явился манифест императора Александра II об отмене крепостного права (1861 г.). Рухнуло крепостное право, а вместе с ним и псовая охота. Отмена крепостного права круто изменила материальное положение поместных дворян, в одночасье лишившихся неоплачиваемого обслуживающего персонала.

И только последним островком псовой охоты оставалась Першинская охота великого князя Николая Николаевича, дяди последнего русского царя, просуществовавшая с 1876 по 1917 гг. Ее А. Камерницкий, как последнюю из псовых охот, назвал «настоящей лебединой песней». В последних строках этой книги звучат боль и горечь утраты. Д. Вальцов пишет: «Если бы такая охота как Першинская, была за границей, например, в Англии, она была бы известна во всей стране и составляла бы ее национальную гордость». Но мы ее в революционном порыве «до основания...» сожгли в 1919 г. Так была вырвана еще одна прекрасная страница из многострадальной отечественной культуры.

В заключение можно сказать, что охота и охотничьи традиции в нашей стране имеют давние и глубокие корни. Нам есть чем гордиться. Охотничьи традиции – категория нравственная и, казалось, должны бы бережно храниться и передаваться от старшего поколения к нам, ныне живущим охотникам. Но, к сожалению, очень трудно сохранять и передавать традиции в стране, где при жизни одного поколения общественно-экономическая формация сменяется другой: крепостное право – капитализмом, капитализм сменяется революционной диктатурой (кто был никем...), а затем строительством коммунизма (светлого будущего), завершившегося вывернутой наизнанку «управляемой и суверенной» демократией (возвратом к дикому капитализму) с грабительскими реформами, сделавшими половину населения страны нищими. В общем есть над чем задуматься и работать власть предержащим, охотникам, их союзам и объединениям, чтобы было что передавать грядущему поколению.

Виктор ГУРОВ

Фото Николая ГРАЩЕНКОВА

[MC-TIM]

Встреча с людьми недоброжелательными, по большей части имеющими будто бы дурной глаз, с людьми насмешливыми (озорниками), вообще с женщинами и в особенности с старухами. Выходя на какую бы то ни было охоту, охотник внимательно смотрит вперед и, завидя недобрую встречу, сворачивает с дороги и сделает обход стороною или переждет, спрятавшись где-нибудь на дворе, так, чтобы идущая старая баба, или недобрый, или ненадежный человек его не увидел. Если какая бы то ни была женщина, не примеченная охотником, неожиданно перейдет ему поперек дорогу, охотник теряет надежду на успешную охоту, нередко возвращается домой и через несколько времени отправляется уже совсем в другую сторону, по другой дороге. Женщины знают эту охотничью примету, и потому благонамеренные из них, завидя идущего охотника, ни за что не перейдут ему дорогу, а дождутся, пока он пройдет или проедет. Замечательно, что эта примета до девиц не касается.

Встреча с пустыми телегами или дровнями не предвещает также успешной охоты, тогда как, напротив, полный воз хлеба, сена, соломы или чего бы то ни было считается добрым предзнаменованием.

Крик ворона, филина и совы, если охотник услышит его, идя на охоту, не предвещает успеха.

Если кто-нибудь скажет охотнику, идущему стрелять: "Принеси крылышко", зверолову - "Принеси шерстки или хвостик", а рыбаку - "Принеси рыбьей чешуйки", то охотник считает, что охота его в этот день не будет удачна. Вышеприведенными мною словами часто дразнят охотников нарочно, так, ради шутки, за что они очень сердятся и за что нередко больно достается шутникам. Для противодействия дурным встречам и предзнаменованиям считается довольно верным средством: охотнику искупаться, собаку выкупать, а ястреба вспрыснуть водою.

Есть еще примета у некоторых рыбаков с удочкою, что в ведро, куда предполагается сажать свою добычу, не должно наливать воды до тех пор, покуда не выудится первая рыба. Впрочем, эта примета далеко не общая.

Дробины или картечи, вынутые из тела убитой птицы или зверя, имеют в глазах охотников большую важность; они кладут такие дробины или картечи, по одной, в новые заряды и считают, что такой заряд не может пролететь мимо. Почти все охотники имеют примету, что если первый выстрел будет промах, если первая рыба сорвется с удочки или ястреб не поймает первой птицы, то вся охота будет неуспешна. Это обстоятельство случается нередко с охотниками запальчивыми, особенно ружейными, не имеющими даже никаких примет, и случается по причине самой естественной: охотник разгорячится, а горячность поведет за собой нетерпение, торопливость, неверность руки и глаза, несоблюдение меры и - неудачу. Все это обыкновенно приписывается первому промаху.

[Smirnov_Sergey]

Привольно конечно,но я в приметы не верю)Как-то с  детства так повелось,всегда интересно было каким чудом люди их придумывают))Но понимаю тех,кто выполняет какие-то особые ритуалы перед делом,ну а что))Какая разница,что ты там делаешь,лишь бы клев был,добыча ну или продажи)))

[melura]

я знаю только одну плохую примету, когда везут ночью, в лес, в багажнике машины, связанным и с кляпом во рту...

[loxmatiy]

вот если бы сегодня вальдшнепа на тяге не добыл,то больше ни когда бы понягу не брал бы на охоту.а то как только возьму понягу,так даже дичь не вижу,но сегодня обошлось)))

[Tanya Tx]

А у меня хорошая примета, если муж ружье мне зарядит )))

[камчадал]

 Откровенно говоря в приметы не верю, особенно "если баба с пустыми ведрами встретилась", в "плохие сны" (скорее всего предупреждают об осторожности)...

 Традиции , хм,.. и они разные бывают :некоторых придерживаюсь (не жадничай!, не ори : я попал, мое и т.д.), а некоторые вообще игнорирую ( не верю...- суеверие и анахронизм) .

 

 Главное верить в себя, в свою работоспособность,.. везучисть присутствует, но это не про меня...

 Все трудом, упорством и потом (с кругами перед глазами)...

 Видимо влияние Джека Лондона вбито на всю жизнь...

 

 Но вот заметил одну особенность. Когда уходил на сезон, в разногласиях с женой : то все  удачно!

 А если, мур-мур : обязательно какие либо неприятности и трудности. Но они все были разрешимы и преодолены. Зато есть ,что вспомнить   !

[ТАММ60]

у меня примета - если выхожу с чистым ружьем, то обязательно стрельнуть получается (95%), правда это совсем не означает, что кто то от этого пострадает(имеется ввиду дичь)... жаль, что когда активно охотишься не каждый день получается его чистить.... да и лень порой бывает...

[Alex 74]

Цитата:

Эдуард Тамм

 у меня примета - если выхожу с чистым ружьем, то обязательно стрельнуть получается (95%), правда это совсем не означает, что кто то от этого пострадает(имеется ввиду дичь)... жаль, что когда активно охотишься не каждый день получается его чистить.... да и лень порой бывает...

 

Примета 100%, с другом не раз проверяли работает.

Изменено 12 апреля, 2016 пользователем Alex 74

[melura]

 

Цитата:

Эдуард Тамм

 у меня примета - если выхожу с чистым ружьем, то обязательно стрельнуть получается (95%), правда это совсем не означает, что кто то от этого пострадает(имеется ввиду дичь)... жаль, что когда активно охотишься не каждый день получается его чистить.... да и лень порой бывает...

 

Примета 100%, с другом не раз проверяли работает.

 

 

100% работает, если едешь стрелять на стенд     шучу

[Сергеич-А]

Всегда с чистым выхожу....и как то не задумывался стрелял или нет!?..... Вроде всегда стрелял, хоть в пенёк

[Tanya Tx]

А у меня ружо всегда не чищеное...(гладеое), стреляла не всегда, но попадала всегда

[melura]

А у меня ружо всегда не чищеное...(гладеое), стреляла не всегда, но попадала всегда

 

правильно, Татьяна, нехрен его баловать, на охоте первым выстрелом почистится)) сама так делаю, если только не приходится стрелять самокрутом